Николо тоже был удовлетворен.

— Вот теперь образ закончен, — объявил он Лесе, отступив от нее на пару шагов. — Теперь ты не Афродита, теперь ты — Королева! Королева праздника. Королева сегодняшнего вечера. Королева нас всех!

И Николо почтительно склонился перед Лесей:

— Ваше Величество, позвольте вам сказать одну вещь.

— Говори.

— Вы — великолепны!

Кира не участвовала в обмене любезностями. Она задумчиво смотрела на модельера и его творение, а потом спросила:

— Николо, а где ты взял это платье?

— В смысле? У себя в мастерской, я же говорил.

— Нет, ты сказал, что тебя похитили прямо у дома. И после того, как ты удрал от похитителей, то болтался по городу.

— Правильно.

— Выходит, ты удирал от них уже с платьем в руках?

— Скажешь тоже, — надулся Николо. — Как бы я от них удрал с таким платьем? Нет, конечно.

— Тогда как?

— Позвонил девочкам из мастерской, они и вынесли. Ты меня в чем-то подозреваешь?

Кира была вынуждена замолчать. Пора откровенности между ней и Николо явно еще не наступила.

Но Николо все равно надулся.

— Вот это красиво! — воскликнул он. — Ничего не скажешь! Я рискую своей головой, иду в то место, где меня могут ждать, забираю платье для Леси… Даже свои вещи из дома не взял, прибыл на корабль без своего набора гелей для укладки волос, пожертвовал собой, а ты меня в чем-то подозреваешь!

— Ни в чем я тебя не подозреваю. Не психуй!

А Леся ничего не слышала. Она не могла оторвать взгляда от своего отражения в зеркале, любуясь им словно завороженная. И наконец взглянула на подругу.

— Я хочу знать твое мнение. Как тебе мое платье? Нравится?

— Пожалуйста, пройдись немножко! — попросила ее Кира.

Леся с удовольствием выполнила просьбу подруги и прошлась по каюте. Из груди Киры вырвался тяжелый вздох. Все так, как она и подозревала. Складки платья развевались, позволяя обозревать ноги невесты почти целиком.

— Николо… А нельзя эти складочки как-нибудь между собою сметать на скорую руку?

Лицо юноши исказила страдальческая гримаса.

— Сметать? Как это — сметать… Сшить?

— Ну да, скрепить как-нибудь, чтобы они так не развевались.

Сама Кира не видела в этом предложении ничего ужасающего. Но Николо смертельно обиделся на нее.

— Сшить! Сметать! — восклицал он, воздевая руки к небесам, а точнее, к потолку каюты. — Сразу видно, что вы не разбираетесь в прекрасном.

— Нет, я…

— Вы не умеете ценить красоту.

— Я могу, но…

— Вы готовы погубить шедевр в угоду своим низменным мещанским представлениям.

— Я не мещанка, но старики…

Однако разобиженный Николо ничего не хотел даже слушать. Горестно постанывая, он вылетел из каюты, уверяя, что его еще никогда так не оскорбляли.

А Леся повернулась к Кире.

— Зачем ты его обидела? — произнесла она с укором. — Он так старался! Сшил своими руками такое сногсшибательное платье.

— Бабку это платье точно сшибет с ног. Она еще не отошла от твоего свадебного наряда, а теперь еще и это. Не надевай его!

Леся задумчиво разглядывала себя в зеркале.

— Нет, я не откажусь от этого платья. Оно мне слишком нравится.

— Тогда, по крайней мере, пообещай мне, что не будешь в нем танцевать.