— Что?

— Еще пять минут в этом доме, и тебе было бы можно балахон шить.

— О чем это ты? — я изобразила негодование, хотя знала, что напрасно. В Поларисе действительно что-то есть.

— Ты глаз не могла отвести от этого чудака.

— Что за чушь!

— Неужели?

Я открыла рот, чтобы продолжать отстаивать свою невиновность, но потом вздохнула:

— Ты не заметил? Он… я даже не знаю… он подчиняет.

Эл пожал плечами.

— Я не восприимчив к таким вещам. Возможно, потому что я мужчина.

Я нахмурилась.

— Тут ничего сексуального. Совсем. Просто… просто на него трудно не смотреть. То есть, когда он смотрит, — я тряхнула головой, сердясь, что не получается выразить ощущение словами. — Ладно. Я думаю, что следующим пунктом нашей программы должен стать реабилитационный центр. Там мы узнаем о зависимости Юпитера. Тяжело ли ему было избавиться. Ну и все такое. Уверена, мы найдем по крайней мере одного врача, который согласится свидетельствовать в его защиту.

— Вот, об этом я и думаю, — сказал Эл. — Когда мы можем отправиться в этот Центр реабилитации и самопогружения? В понедельник?

— Центр реабилитации и самореализации. Да, наверное, в понедельник. Я напишу директору о нашем приезде. Заброшу детей в школу, и поедем.

Вдруг я вспомнила о своем открытии на унитазном троне у Полариса. Но ничего не сказала. Мне самой было трудно поверить, а уж сказать партнеру… Представляю, как повлияет беременность на мою трудоспособность. А когда родится ребенок, я стану абсолютно бесполезной. Это ужасно. Только я начала получать что-то от жизни — и на тебе.

После ухода Эла я некоторое время посидела в машине, размышляя, как лучше поступить: смалодушничать и рассказать все мужу по телефону, или дома, глядя в глаза. Тут рот опять наполнился слюной. Я открыла дверцу, наклонилась, и меня вырвало прямо на ухоженную улицу Сан-Марино. Замечательно. Сперва пришлось засунуть руки по локоть в унитаз Полариса, а теперь мне нужно либо найти шланг для полива, либо оставить восхитительную визитную карточку на тротуаре перед его домом. Мобильный зазвонил, когда я вытирала пот со лба.

— Не заезжай домой! — сказал Питер, едва я ответила.

— Почему?

— Потому что я нашел няню, но ее мама не разрешает ей остаться после восьми. Жди меня в ресторане «Без вина» через полчаса.

— А кто няня?

— Соседская Бетани.

— Питер! Бетани ведь только двенадцать лет!

— Нет, ей только исполнилось четырнадцать. Ты бы видела — за последние несколько месяцев она порядочно выросла. Стала похожа на Памелу Андерсон.

Так вот чем он занимается, пока я вожу детей в школу. Разглядывает соседских девочек.

— Я упустила тот раздел у Берри Бразелтона, где он говорит о том, что няню нужно подбирать по размеру груди.

— Джулиет, дай сказать. Она подходит нам. Ее мама находится в соседнем доме. Езжай в ресторан. Я уже не помню, когда последний раз мы проводили вечер без детей. Давай развлечемся, черт побери!

Ну и ладно. Уютный маленький ресторанчик в Голливуде — самое подходящее место, чтобы сказать мужу о грядущих колоссальных переменах в нашей жизни. Очередных. Я решительно захлопнула дверцу, не глядя на безобразие, оставшееся напротив дома Полариса. В конце концов, перегниет.

На обратном пути я позвонила Лили. Помощница соединила с ее мобильным телефоном.

— Привет, Джулиет! — Лили пыталась перекричать автостраду. У нее на трассе движение было более оживленным.