— Значит, пожалел девочку? — наконец спросил Быков. — И… все?

— В каком смысле «и… все»? — переспросил Антон, довольно удачно скопировав интонацию шефа.

— Передразнивать меня не надо, — с каменным лицом посоветовал Быков. — Размером ноги не вышел.

Антон смутился и опустил глаза. Вот чего он никогда не мог понять и предугадать, так это когда Алексей Алексеевич шутит, а когда нет. Когда с ним можно шутить, а когда можно нарваться на начальственный гнев.

— И не только ноги, — продолжил Быков и неожиданно расплылся в жуткой улыбке. Как будто в глыбе буро-желтого сливного песчаника появилась трещина, которая стала расползаться. — Ты ее… не того? А то про тебя слухи ходят разные.

— Алексей Алексеевич! — вспыхнул Антон. — Вы что говорите! Она же… под кем только не была.

— Ну, это уже нормальная брезгливость. Хвалю. А то бывает, что на халяву некоторые и уксус считают сладким, а потом больничные берут. Значит, говоришь, эту твою Таню можно привлечь на нашу сторону?

— Надо помочь ей устроиться на работу. На любую, и чтобы в этой организации общежитие имелось.

— Ну, ладно, подумаю, — снова стал серьезным Быков. — Гарантировать ей работу по специальности кулинара не могу, потому что не уверен, что она медкомиссию пройдет. Но что-нибудь придумаем.

— Ей жить негде, — напомнил Антон, — а возвращаться назад нельзя. Иначе мы ее больше не увидим.

— Ладно, ладно, — проворчал Быков и потянулся за телефоном.

И потом, когда они обсудили все вопросы и когда Антон уже уходил, Быков неожиданно остановил его в дверях. Он опять посмотрел молодому оперативнику непонятным взглядом в глаза и спросил:

— Антон, мне помнится, что ты как-то однозначно охарактеризовал эту группу девиц легкого поведения. Ты что-то говорил там, что все они на панель пришли, потому что у них похоть в крови, что им нравится этим заниматься…

— Да, я так считал, — честно ответил Антон, не отводя взгляда. — Но я кое-что понял из их жизни, мне Татьяна рассказала, как это иногда случается. Теперь я не склонен огульно осуждать всех.

— Это хорошо, — кивнул Быков и похлопал Антона по плечу. — Самая большая беда в нашем деле — огульное обвинение. На панели стоит, значит, шлюха в душе… А если в продуктовом магазине работает, значит, сметану молоком разбавляет.

— Как это? — не понял Антон.

— Да ладно, не бери в голову, — усмехнулся Быков. — Это давно было, еще при социализме. Тогда в гастрономах у нас продавалась сметана разливная. В таких же бидонах, как и молоко. Вот и ходил анекдот, что кто-то при передаче смены увидел записку на бидоне: «Нина, сметану не разбавляй, я ее уже разбавила».

Трех жлобов со скошенными затылками и накачанными шеями Антон вычислил еще в первый день наблюдения за «точкой». Сегодня двое из них отправились в «Бильярдный клуб». Видимо, просаживать премиальные, потому что парни были в этот день более улыбчивыми и довольными, чем обычно. Настало время ненавязчиво познакомиться. Надо начинать искать пути внедрения в эту среду.

Быков пошутил, что начинать надо с этого конца, а не с конца в прямом смысле этого слова. Не стоит пытаться выходить на группировку через девочек. Кто общается с девочками, в основном клиенты.