Они прошли за стол.

– Я знал, что ты приедешь, и хотел вас познакомить, – сказал Дорохов, обращаясь к Дронго.

– А я догадывался, что ты меня обязательно захочешь познакомить с приехавшим следователем, – признался гость.

– Тем лучше, – кивнул посол, – значит, вы оба знаете, что здесь произошло, и представляете, какой резонанс в мире вызвало убийство французского дипломата.

– Кто с ним встречался? – сразу спросил Дронго.

– Я, – ответил с секундной заминкой Дорохов.

– Значит, был кто-то еще, – убежденно произнес Дронго.

– Ты догадался или тебе сказали? – уточнил посол.

– Просто я внимательно следил за твоим лицом.

– Интересно, что именно вы увидели? – улыбнулся Никитин.

– Это не так интересно, все в пределах обычного наблюдения.

– И тем не менее, – настаивал полковник.

– Расскажи ему о своей феноменальной наблюдательности и невероятной памяти, – предложил Дорохов. – Можете мне не поверить, Виталий Константинович, но однажды он в присутствии польского посла наизусть продекламировал всю поэму Евтушенко.

– Просто мне она нравилась. Это во-первых. Во-вторых, ты ответил с секундной заминкой, затем часто заморгал. При этом твои нижние веки поднялись и под ними образовались морщинки. Еще ты чуть наморщил лоб, щеки немного поднялись кверху, а это уже выражение некоего отвращения в сочетании с твоим нежеланием меня обманывать. У тебя приподнялась верхняя губа, а нижняя немного опустилась, как бы надувшись, что выдает и твое негативное отношение к убитому. Или я неправ?

Дорохов взглянул на сидевшего рядом Никитина, и тот, рассмеявшись, иронично произнес:

– Значит, вы у нас современный Шерлок Холмс.

– Нет. Просто я юрист и психолог. И эти два образования мне очень помогают в жизни, – признался Дронго, – помогают в моих расследованиях. Ну, еще и логика, которую никто не отменял. Посол не будет встречаться с консулом в здании своего посольства один на один, без присутствия собственного консула. Не говоря уже о том, что они вообще не должны встречаться. Строгий дипломатический этикет означает, что консула в вашем посольстве должен был принимать консул. Но его принимал посол, и явно не один. Отсюда вопросы: почему состоялась такая встреча и кто еще был на ней, кроме самого господина посла?

– Ты ведь наверняка знаешь, кем именно был этот Шевалье, – заметил Дорохов, – думаю, тебе об этом сказали. Либо в Москве, либо здесь.

– Не очень хотели говорить, но сказали, – кивнул Дронго. – Иначе я отказывался сюда лететь. Насколько я понял, у погибшего были очень тесные связи с иранским посольством?

– Правильно поняли, – ответил Никитин. – Мы подозреваем, что он работал с ними в довольно тесном контакте.

– И за это его убили?

– Пока это лишь одна из версий. Разве вам не сказали об этом ваши друзья в Баку?

– Нет. Как раз эту версию официальный Баку не захочет даже обсуждать. Иран слишком беспокойный и опасный сосед, чтобы обнародовать подобную сенсационную новость. Не хочу уточнять, но все-таки спрошу: вы уверены, что ваши сведения точны?

– Более чем. Шевалье раньше работал в Иране и был связан с ними еще с конца восьмидесятых годов, когда шла ирано-иракская война, а он являлся представителем фирмы, поставлявшей Ирану оружие.

– Тогда логично сделать вывод, что его убрали американцы или израильтяне, – высказал свою версию Дронго.

– Это возможный вариант, – согласился Никитин, – но тогда обязательно встает вопрос: чем он им так помешал? О его сотрудничестве с иранцами знали практически все.