– Погибла, Дима. Я не шучу. Такими вещами не шутят. – устало выговорил он, отводя взгляд в сторону.

– Но твои же люди… – начал было Козлов, но на середине фразы внезапно сник и закрыл лицо руками.

– …следили, ты хочешь сказать? Следили, только что они могли сделать? – с горечью произнес Мещеряков, глядя в окно, где небо начинало пузыриться легкими весенними облаками.

– Как же это случилось? – Козлов жестом показал, что хочет закурить. Казалось, он немного пришел в себя.

Мещеряков, перегнувшись через стол, поднес ему пачку и, когда тот слегка дрожащими пальцами вынул сигарету и зажал ее между губами, щелкнул зажигалкой.

– Может быть, Валентина Андреевна расскажет? – Михаил Анатольевич всем корпусом повернулся к Вершининой.

Валандра неопределенно пожала плечами.

– Это произошло в номере гостиницы «Русское поле», – пояснила она, – Ваша жена была там с…

– Понятно, – нетерпеливо перебил ее Мещеряков, – Дальше, Валя.

– Все произошло очень быстро. Мои люди наблюдали за номером из новостройки напротив. Выстрела они не слышали, хотя и находились в одном здании с убийцей, видимо, оружие было с глушителем. В стекле осталось отверстие от пули. Ваша жена упала, ребята спустились вниз, некоторое время подождали, но из здания никто не появился, наверное, убийца вышел с другой стороны. Вот, собственно, и все, – Вершинина перевела дыхание.

Козлов слушал ее рассказ, тупо уставившись в пол и как-то бессмысленно покачивая головой. Когда Вершинина закончила, он поднял голову и твердо произнес, переводя взгляд с Вершининой на Мещерякова:

– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу. Сколько бы это ни стоило. Не имеет никакого значения, что Юля изменяла мне. Я любил ее, этого достаточно.

– Этим делом будет заниматься милиция и прокуратура, – нахмурив брови, произнес Мещеряков.

– Миша, – горько ухмыльнулся Козлов, – ты же сам работал в органах.

– Ну что, Валентина Андреевна, – Мещеряков вперил в нее свои водянистые глаза, – как ты на это смотришь?

– Нам с Дмитрием Степановичем лучше спуститься ко мне, – спокойно ответила Вершинина и посмотрела на Козлова, – пойдемте?

– Я к вашим услугам, – с готовностью отозвался Козлов.

«Ну вот и нашелся сюжет. Так уж устроена жизнь: единственное в своем роде событие для одних людей становится трагедией, другим (сыщикам и детективам) предоставляет возможность проявить свои сыскные и дедуктивные способности, третьим (журналистам и писателям) обеспечивает сюжет.

Кто знает, может быть, как раз в этом жестоком, на первый взгляд, абсурде и кроется та дьявольски необоримая сила, которая заставляет нас существовать несмотря ни на что и даже наслаждаться жизнью?

Не могу удержаться и не процитировать афоризм Монтеня, которым увлекаюсь все больше и больше: «Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что мы сами превратили ее».

– Присаживайтесь, – я заняла свое место за столом и указала Козлову на кресло.

– Спасибо, – поблагодарил он, опускаясь на жесткое кожаное сиденье.

– Нам с вами, Дмитрий Степанович, предстоит, может быть, нелегкий для вас разговор. Заранее прошу вас говорить откровенно, ничего не скрывая, и прошу прощения, если в процессе нашей с вами беседы мне придется затронуть щекотливую или неприятную для вас тему. Договорились?

– Само собой, – отозвался Козлов.