Лен Дейтон. Смерть - дорогое удовольствиеГарри Палмер – 5
Президента республики беспокоить только в случае начала мировой войны.
Женщину не следует бить даже цветком.
Умереть в Париже – слишком дорогое удовольствие для иностранца.
Глава 1
Стоял один из дней конца лета. Птицы с удовольствием носились вокруг: одни летали аккуратными стайками, другие – сбившись в бесформенные стаи, похожие на низкие тучи, а выше, гораздо выше них, летали гордые одиночки. Я отвернулся от окна. Мой посетитель, курьер из посольства, все еще жаловался. «Париж живет прошлым, – презрительно говорил он. – Мане в опере и Дега в балете. Эскофье варит. Эйфель строит. Слова Дюма, музыка Оффенбаха. О-ля-ля, наш Париж весел, мсье». – Они не все такие, – сказал я. Несколько птиц кружились у окна, решая, стоит ли клевать зерно, которое я насыпал на подоконник. – Все, кого я здесь встречал, такие, – возразил курьер. Он высунулся наружу, глядя на горбатые крыши, а когда вернулся на место, заметил на рукаве белое пятно от штукатурки и принялся отчищать его с таким раздражением, будто Париж посягал на его персону. Одернув свой жилет – аккуратный, с широкими лацканами, связной, прежде чем сесть в кресло, внимательно осмотрел его. Теперь, когда человек отошел от окна, птицы вернулись и затеяли драку за зерна. Я пододвинул к нему кофейник. – Настоящий кофе, – отметил он. – Кажется, в наши дни французы пьют только растворимый. Успокоенный тем, что я соблюдаю этикет, он открыл лежащий на коленях большой черный портфель, вмещающий кучу бумаг, и одну из бумаг передал мне. – Прочтите, пока я здесь. Я не могу это вам оставить. – Секретный документ? – Нет, просто наш копировальный аппарат сломался, и у меня только один экземпляр. Я прочел документ. Это был «Текущий отчет», не представляющий никакого интереса. – Чепуха, – сказал я, возвращая бумагу. – Мне жаль, что вам пришлось прийти сюда из-за такой ерунды. Он пожал плечами. – Это дает мне возможность бывать за пределами офиса. В любом случае, людям, подобным вам, не годится часто посещать посольство. Он был новым, этот связной. Все они так начинают. Крепкий молодой человек с глазами-бусинками, стремящийся доказать свою полезность. Слишком явно демонстрирующий, что Париж не представляет для него никакого интереса. Неподалеку часы пробили два и распугали птиц. – Романтично, – сказал он. – Не понимаю, что в Париже романтичного, кроме парочек, целующихся на улицах из-за того, что город переполнен и им некуда деться. – Он допил кофе. – Чертовски хороший кофе. Вы сегодня вечером ужинаете в городе? – Да. Я бросил на него взгляд, который англичане приберегают для своих соотечественников. Он смущенно поежился. – Послушайте, – неловко сказал он, – я не подумал… Я имел в виду… мы не хотели… то есть… – Не оправдывайтесь, – улыбнулся я. – Конечно, я под наблюдением. – Я помню, вы говорили, что по понедельникам всегда ужинаете с Бирдом – художником, а на столе у вас лежит отложенная книга Скиры по искусству. Вот я и подумал, что вы собираетесь ее ему вернуть. – Прелестно, – сказал я. – Вам следует делать мою работу. Он улыбнулся и отрицательно покачал головой: – Я этого терпеть не могу. Весь день иметь дело с французами, да еще и вечером общаться с ними… – Французы нормальные люди, – возразил я. |
