— Однако вы быстро, — сказала Ирина Федоровна.

— От нашей станции до вас десять минут езды, — отрубила Евгения. — Только вернулась, откачивала на Лесной одного наркомана… на фиг, спрашивается? Все равно подохнет. И ему, и родителям было бы легче, если бы он откинулся… Что тут у вас — труп?

— Убийство.

— Актриса какая-то, что ли? — Евгения насмешливо прищурилась. Прядь русых волос сползла ей на левый глаз, но она даже не сделала движения, чтобы поправить прическу.

— Звезда. Наталья Теплова.

— Здорово, — хмыкнула докторша. — Пошли.

— А вы сегодня одна? В прошлый раз вас двое было…

— Напарница уволилась, сказала, что с нее хватит. Слышали, кстати, про новые распоряжения нашего замечательного министерства? Снова будут сокращать финансирование «Скорых». Так что привыкайте, что врач приезжает один… Уроды! А если больной совсем плох и нужны носилки? Не каждый же может до машины добраться…

Ирина Федоровна взяла карточку от номера и вместе с Самохиной поднялась на третий этаж.

— Вот… Тело нашла горничная. Мы ничего здесь не трогали…

— Это вы не мне будете рассказывать, — отрезала Евгения, — а следаку. Мое дело маленькое — установить факт смерти…

Она бегло осмотрела тело, пощупала пульс, поморщилась, села на диван и достала какой-то бланк. Ирина Федоровна осталась в дверях.

В коридоре простучали чьи-то каблучки, и через мгновение в номер заглянула востроносая Маша Ларионова, служащая гостиницы.

— Чего тебе? — неприязненно насупилась администраторша.

— Ирина Федоровна, — отчаянным шепотом выдохнула Маша, в то же время с ужасом и упоением косясь на труп, — полиция уже здесь! А Светка плачет и никак успокоиться не может…

— Я вам больше не нужна? — на всякий случай спросила Ирина Федоровна у Евгении.

— Нет, — равнодушно ответила та. — Можете идти.

И администраторша вышла в сопровождении Маши, прикрыв за собой дверь.

— Так это и правда убийство? — спросила девушка, горя любопытством.

— Что тут, по-твоему, игрушки, что ли? — рассердилась администраторша. — Конечно, это убийство! Сто раз говорила Захару Ивановичу, надо камеры поставить на всех этажах… а у нас, как назло, только на ресепшн нормальная камера, а остальные — муляжи! И что я теперь буду полиции объяснять?

Однако Маша, как оказалось, думала совсем о другом.

— Как вы думаете, в новостях про нас расскажут?

— Тебе еще новости подавай! — саркастически хмыкнула Ирина Федоровна.

— А что? Она ведь звезда была как-никак…

Дверцы лифта растворились, и женщины вышли в холл. Светлана сидела на диванчике рядом с врачом, седобородым, успокаивающего вида стариком в очках. Она уже не плакала, а сидела очень прямо, стиснув бумажную салфетку, которой вытирала слезы. Возле стойки, за которой находилась нервничающая Лена, переминались с ноги на ногу двое: молодой вихрастый лейтенант, гладкий и сытый, как довольный кот, и худощавый опер лет сорока пяти с изборожденным морщинами лицом. В руках у лейтенанта был фотоаппарат.

— Это Ирина Федоровна, — пролепетала Лена, — она вам звонила…

— Я капитан Теличкин, а это лейтенант Петраков, — представился тот, что был старше. — У вас тут убийство произошло?

— У нас, — обреченно ответила администраторша.