Солнце зашло.

Где-то в долине раздается благовест, призывающий к вечерней молитве. Жандарм, стоящий наверху, на дороге у креста, снимает шапку, крестится и читает молитву «Ангел божий…». Дым, поднимающийся к небу из дула его манлихеровки, извивается, как вопросительный знак.

А когда над лесом взошла луна и осветила бледными лучами лежащий на склоне труп беглеца, его посиневшие губы словно шептали: «Родина! Родина!»