— Дружественные войска приближаются с запада, — доложил Орилли с ноткой неверия самому себе в голосе. — Вражеских единиц впереди не видно.

— Прорвались! — хлопнул меня по спине Пирс, едва я соскользнул обратно в машину, и спонтанный крик радости поднялся по всей длине нашего побитого, но выжившего конвоя.

Гораздо больше половины солдат и большинство ополченцев, кажется, все еще были с нами, и, когда наша машина остановилась вместе с остальными, а Пирс опустил пандус, оказалось, что выкрикивают они все не что иное, как мое имя.

— Хорошо сработано, Кайафас. — Фелиция перегнулась из кабины своего «Часового», который теперь выглядел еще более помятым, чем раньше, и наградила меня такой знакомой бесшабашной улыбкой. — Кажется, из-за вас у нас все-таки вышел весь запас орков.

— И вовремя, — произнес я, вкладывая в эти слова все, что чувствовал в тот момент.

Знакомая смесь запахов появилась возле моего плеча.

— Рекафа, сэр? — вопросил Юрген, как всегда безукоризненно выбирающий время для подобных вопросов, и я с благодарностью отхлебнул предложенного напитка, прищурив глаза, наблюдая за отрядом «Часовых», спешащих в нашу сторону.

Что-то в их маркировке мне показалось знакомым, и, когда они подобрались ближе, я выдохнул благодарение Императору. Издали я мог ошибиться, но все же…

— Комиссар Каин? — спросил командир эскадрона, спускаясь на землю подле нас и подтверждая своим акцентом заключение, сделанное мною минутой раньше.

Я кивнул, четко возвращая его салют.

— Капитан Ренкин, Триста шестьдесят второй Вальхалльский, — представился он. — Я послан, чтобы сопровождать вас. — Он показал на запад, где нарастал рев двигателей «Химер». — Вы в чем-нибудь нуждаетесь?

— В медицинской помощи для раненых, — без раздумья отозвался я, с легкостью долгой практики играя на свою аудиторию.

Капитан немного расслабился, несомненно ободренный моей заботой о солдатах, и кивнул:

— Будет сделано. Что-то еще?

Я эхом повторил его жест, в свою очередь легко склонив голову.

— У вас не найдется немного танны? — с надеждой спросил я.

[На коем, типично эгоцентричном, пассаже Каин обрывает описание данного инцидента в своем архиве.]