Он чуть склонил голову набок, очевидно, сверяя нарисованную Талию с реальной.

– Тот же самый. Только в отношении меня. Эта картина ознаменует собой мое собственное избавление.

– От чего?

– От необходимости делить одно тело и мозг с другим человеком.

– Вы хотите избавиться от Роджера?

– Да. – Он вдруг тонко улыбнулся. – Впрочем, считайте, что я уже от него избавился. Роджер умер.

Роджер умер?! Что он имеет в виду?

– Как это случилось?

– Я сбросил его, как змея сбрасывает старую кожу. Это было непросто. На удивление. Но я должен был это сделать, и я это сделал. Он хотел меня убить.

К хору, звучавшему в моей голове, добавился голос Фрэнка Смита, который вновь вспоминал, как Роджер Уитон пытался сделать его своим убийцей.

– Роджер обратился за помощью к Фрэнку, не так ли?

Уитон бросил на меня цепкий взгляд, словно пытался оценить, как много мне известно.

– Совершенно верно.

– А почему он пошел к Фрэнку, а не, скажем, к Конраду Хофману – вашему добровольному помощнику?

На сей раз Уитон взглянул на меня, как на трехлетнего ребенка.

– Вы издеваетесь? Роджер не знал о существовании Конрада! Они лишь однажды пересеклись, но Роджер об этом быстро забыл.

Я не успевала за ходом собственных мыслей.

– Подождите… а Роджер знал о вашем существовании?

– Разумеется, нет.

– Как же вы от него прятались? Как умудрились создать все эти картины без его ведома?

– Все довольно просто. Конрад подыскал мне это местечко, и я работал только здесь. Где уж Роджеру догадаться…

– Но начинали вы в Нью-Йорке, не так ли?

Уитон взглянул на меня по-волчьи.

– Откуда вы знаете?

– Вот знаю.

– Откуда, я спрашиваю?

– Одна очень умная компьютерная программа сумела расшифровать ваши самые ранние, абстрактные картины. И на одной из них ФБР опознало жертву давних нью-йоркских похищений.

– Не ФБР, а Кайсер!

– Да, Джон.

– А он непрост…

Я очень на это надеялась…

Уитон вновь погрузился в работу, а я прикинула свои шансы. Сейчас Джон и остальные уже, конечно, догадались, что меня похитил Уитон. И поняли, что Гейнс тут ни при чем. Они нашли странную абстракцию на полу галереи. Отыскали бесчувственного агента Олдриджа. Теперь должны искать место моего заточения. И, по логике, должны обратиться за помощью к данным аэрофотосъемки. Вертолеты ФБР отсняли каждый дворик в пределах Французского квартала и проспекта Садов. Наверняка в архивах городской администрации сейчас роется с десяток агентов, поднимая документы на сделки с недвижимостью в надежде наткнуться на ниточку, которая свяжет их Роджером Уитоном или с Конрадом Хофманом. Интересно, сколько во Французском квартале домов с оранжереями? А сколько бы ни было, Джон проверит все, которые отвечают моей теории естественного освещения.

Сколько прошло времени? Сейчас вечер того же дня, когда снайпер застрелил Гейнса? Или следующий? А может, с момента похищения прошло уже несколько дней? Я вдруг ощутила страшный голод. И еще меня мучила жажда.

– Я хочу есть.

Уитон вздохнул и поднял глаза к стеклянной крыше, прикидывая, сколько осталось времени до захода солнца. Затем бросил кисть и зашел мне за спину. Я напряглась, пытаясь повернуть голову, и увидела боковым зрением, как он полез в большой продуктовый пакет и достал оттуда что-то плоское и продолговатое.