– Ты в самом деле так думаешь?

– Да. Забудем об этом нашем разговоре. Постарайся сосредоточиться на детях.

«Забудем обо всем… забудем о Джейн…»

– Я подожду здесь.

– Хорошо.

Марк вышел.

Как ни странно, но меня никто и никогда не посвящал в тонкости взаимоотношений Марка и Джейн. Сестра говорила, что у них все хорошо. И старалась всегда это демонстрировать. Они поженились совсем молодыми. Марк тянул с детьми до последнего, хотел сначала встать на ноги, сделать карьеру. Джейн это беспокоило, потому что она жаждала материнства с самого начала – причем, как я подозревала, не столько ради самих детей, сколько ради укрепления выгодного для нее брака. Но когда Генри и Лин родились, мне пришлось забыть о своих подозрениях. Джейн оказалась замечательной матерью и окружила малышей такой любовью и уютом, каких мы с ней никогда не знали.

Я услышала, как распахнулась входная дверь, и до меня долетели приглушенные расстоянием голоса. Громче всех говорила женщина:

– Не думаю, что это хорошая идея. Им и так через многое пришлось пройти…

Затем раздался голос Марка, который терпеливо и многословно настаивал на своем. А потом – о мой Бог! – я услышала, как по лестнице застучали маленькие каблучки и вслед им ступеньки заскрипели под тяжелыми шагами Марка. На лбу у меня выступила испарина. Честно говоря, я и предположить не могла, что буду волноваться так сильно. Звук шагов приблизился почти к самой двери и вдруг оборвался.

– Ну, идите, – прозвучал в коридоре голос Марка. – Все будет хорошо.

Ответом ему была тишина. Я сама боялась вздохнуть и не могла пошевелиться.

– А там для вас подарки! – тоненько пропел Марк.

В проеме показалось личико Лин. Маленькая копия меня и Джейн. Своими большими карими глазами она напоминала олененка, опасливо выглядывающего из-за дерева. Лин увидела меня, и у нее широко открылся рот. В следующее мгновение чуть повыше показалась белобрысая голова Генри. Он моргнул несколько раз своими голубыми глазами и исчез. Лин осталась. Я улыбнулась как можно сердечнее и раскрыла объятия. Лин оглянулась – видимо, на отца, – а затем переступила порог комнаты, сделала пару неуверенных мелких шажков и вдруг… бросилась ко мне.

– Мама, мама… – горячо зашептала она мне в ухо, прижимаясь всем телом и дрожа.

В ту минуту я едва не лишилась чувств. Невероятным усилием воли чуть отстранила ее, мягко заглянула в блестевшие от слез глазенки и проговорила:

– Я Джордан, зайчик мой, тетя Джордан…

– Она знает, – раздался в комнате голос Марка. Он стоял на пороге и держал за плечи не решавшегося подойти ко мне Генри.

– Она назвала меня мамой…

– Лин, ты знаешь, кто сейчас перед тобой?

Лин строго на меня посмотрела и шмыгнула носом.

– Тетя Джордан. Я видела ваши фотографии в альбомах.

– Но ты сказала «мама»…

– Вы очень похожи на мою маму. Мама сейчас на небе у Бога.

Я инстинктивно прикрыла рот ладонью, не зная, что делать и что говорить дальше. Меня выручил Марк, подтолкнувший вперед сына.

– А вот и старина Генри. Ну, подойди, поздоровайся с тетей.

– Привет, Генри, – дружески кивнула ему я.

– Мы заняли первое место по футболу, – вместо приветствия объявил тот.

– Не может быть!

– Хотите, покажу кубок?

– Еще как хочу. Но у меня для тебя есть подарок. Посмотришь на него?

Генри оглянулся на отца за разрешением.

– Я тоже с удовольствием погляжу, – сказал Марк.