«Он шёл в направлении автобусной станции (…)»

Однако, если на этом автор остановит сейчас своё повествование, то поступит необъективно и не вполне честно, поскольку обстоятельства последних дней жизни Владимира Ивасюка рождают определенные вопросы и должны быть, безусловно разобраны. Существуют некоторые странности в рассказах о его последних днях и именно это обстоятельство превратило смерть композитора в городскую легенду и объект манипулирования общественным мнением.

Чтобы понять, что же именно и почему произошло в Брюховичском лесу, надлежит проанализировать чем занимался Владимир Ивасюк в последние дни своей жизни и куда, как и почему он исчез в апреле 1979 г?

Утром 30 мая 1979 г зампрокурора Шевченковского района г. Львова Гнатив провёл допрос Софии Ивановны Ивасюк, матери композитора. Это один из важнейших документов следствия, поскольку София Ивановна, как мы увидим, была хорошо информирована об обстоятельствах жизни сына и её следовало считать одним из важнейших свидетелей. Допрос начался в 10:30, а закончился в 14:00, т.е. продолжался он около 3,5 часов. Это немало, Софии Ивановне было что сказать и её показания заняли 15 листов. Этот текст очень насыщен информационно, воспроизвести который полностью в формате даже документального повествования никак не получится, но остановиться на его важнейших фрагментах совершенно необходимо. Любопытные открытия начинаются прямо с первого листа протокола, приведём его целиком, дабы никто не упрекнул автора в неверном прочтении написанного рукой следователя Гнатива Е. И.

Первый лист протокола допроса Софии Ивановны Ивасюк.

Из анкеты можно видеть, что мама композитора вступила в коммунистическую партию в возрасте 20 лет. Случилось это в 1942 г, во время Великой Отечественной войны. То есть, это советский человек до мозга костей, ибо в военное время люди вступали в ВКП (б) не за карьеру. Время было военное, тяжёлое и страшное даже в тылу. По партийной мобилизации можно было и на фронт внезапно уехать, и на завод, и на стройку народного хозяйства… Особых «плюшек» в ту суровую годину рядовые члены партии не получали, а вот спроса с них было много больше, чем с рядовых обывателей. Так что София Ивановна, уверен, пошла в ВКП (б) не за доппаёк и не за толстый бутерброд, а за идею, за братство народов, за интернационализм, за победу Советского народа над фашистской Германией – именно за это, а не за что-то иное… Думается, что и воспитание будущему композитору она дала соответствующее.

Это очень интересно, поскольку её муж – Михаил Григорьевич, отец Владимира – был судим советским судом и некоторое время провёл в лагерях. Сейчас некоторыми жителями Украины сие трактуется как свидетельство некоей «оппозиционности» Советской власти всей семьи Ивасюк, дескать, не мог настоящий украинец, сознающий собственную «украинскую идентичность», быть советским человеком. Это, конечно, посыл очень лукавый и даже вздорный. «Ходка» в ГУЛАГ не помешала отцу композитора стать официально признанным писателем, членом творческого союза, и работать преподавателем истории в университете. Да и мама Владимира тоже работала преподавателем до тех самым пор, пока не вышла на пенсию. Если бы у Советской власти имелись претензии к родителям Владимира Ивасюка, то его мама не была бы членом КПСС с более чем 30-летним стажем, а папа не издавал бы свои книги и не читал бы лекции в университете.