Изменить размер шрифта - +
Таким образом, катастрофы нельзя было избежать. О несчастье, приключившемся с левым бортовым огнем «Графини», знали только мы с Холмсом. Именно потому, что он не горел, «Генриетта» врезалась в корпус встречного судна, хотя могла всего-навсего пройти по касательной.

Дознавателей смутили два обстоятельства, о которых все постарались побыстрее забыть. Один не причастный к делу свидетель видел, как некое рыбацкое судно подобрало с потерпевшего крушение парохода троих пассажиров вместе с багажом, но не доставило их на «Принцессу Генриетту», а увезло в неизвестном направлении. У этого человека не стали выяснять подробности.

Другой очевидец рассказал, что выжил благодаря большой почтовой корзине, которая плавала в воде неподалеку от колесного кожуха парома. Несчастный уцепился за нее и дождался спасательной шлюпки. Но как могла корзина оказаться в воде? Только если охранники почтового отделения сбежали и оставили открытой стальную решетку.

На фальшивого кочегара никто, по всей видимости, не обратил внимания. Однако капитан Легран засвидетельствовал, что за штурвалом во время столкновения стоял не член его экипажа. Неизвестного попросил выйти в рейс вместо себя матрос из команды «Графини», у которого на тот день выпал выходной. И капитан разрешил замену. Этого человека ему отрекомендовали как опытного морехода, и несколько раз в ту ночь он вставал за штурвал. Его и еще нескольких членов экипажа не доискались после столкновения. Решено было провести дознание, но тел так и не нашли.

Разбирательство закончилось, хотя многие вопросы остались без ответа и кое-кто ворчал по этому поводу. Дознаватели отвечали, что расследование проведено чрезвычайно тщательно, и обещали отослать отчет о результатах в брюссельское морское министерство.

Мы с Холмсом при первой же возможности покинули этот балаган и вернулись в Дувр. Когда паром в легком тумане, подсвеченном утренним солнцем, проходил мимо маяка Рютинген, я заметил, что небольшая флотилия рыболовецких суденышек все еще собирает обломки и багаж, плавающие в спокойной воде. Говорят, видели даже вторую спасательную шлюпку с «Графини Фландрии», правда совершенно разбитую.

Триумфального возвращения в Лондон не получилось. Сэр Майкрофт Холмс упорно нас избегал.

— До тех пор, пока мы снова ему не понадобимся, — коротко заметил мой друг.

Однако нас поспешил поприветствовать инспектор Лестрейд, который явился ради этого на Бейкер-стрит. Шерлок Холмс убедил его, что в квартире Роудона Морана может обнаружиться некая похищенная собственность. О таинственном исчезновении полковника уже ходили слухи в лондонском полусвете.

— Это, полагаю, на Кондуит-стрит, — поспешил с выводами Лестрейд, опасаясь, что его снова опередят.

— Риджентс-серкус, — невозмутимо отозвался Холмс, вытаскивая изо рта трубку, — комнаты за клубом «Багатель». Адреса у подобных джентльменов оказываются обычно гораздо скромнее, чем похвальбы.

Именно так и оказалось! Следующим же вечером четырехколесный кларенс привез на Риджентс-серкус меня, Холмса, инспектора Лестрейда, сержанта Трегарона и констебля Блаунта. Представители Скотленд-Ярда были в обычных своих твидовых костюмах. Вслед за ними мы протолкались сквозь толпу повес и девиц, собиравшихся по вечерам в галереях. В полукруглом окне над входом в так называемый клуб «Багатель» ярко горела газовая люстра. Сержант и констебль встали возле двери. Вскоре внутри звякнула цепочка, и из клуба вышло несколько разодетых гуляк, увешанных дешевыми бирмингемскими украшениями. Сыщики ринулись внутрь мимо ошеломленного швейцара, не дав тому времени опомниться и поднять тревогу. Все вместе мы поднялись на ярко освещенный второй этаж, где было полно народу.

 

Надо сказать, что в домах на Риджентс-серкус обитают все семь смертных грехов, а также их многочисленная родня.

Быстрый переход