Охотник увидел все, что хотел, и догадался об остальном. Люди Стрикланда возвращались в лагерь, а значит, скоро его наводнят натальские добровольцы и никому не будет дела до всадника в широкополой шляпе и темной форме.

События разворачивались точно по плану. Когхилл вскочил на коня и поскакал на запад к подножию перевала. Его сопровождали двое кавалеристов и проводник в черном мундире. Нужно просто ехать следом на некотором расстоянии, и нашего наблюдателя примут за отставшего гонца. К тому же пехотинцам ее величества, к счастью, успели внушить, что добровольцы не ровня британским воякам и с ними не стоит связываться. Головорезы Стрикланда не считались настоящими солдатами.

Позади раздался слитный боевой клич, и волна человеческих тел ринулась единым фронтом с плато вниз на равнину. Африканцы больше не кричали, они бежали, сохраняя порядок и дисциплину. Всадник оглянулся. В надвигающемся потоке уже можно было различить отдельных воинов. По иссушенной саванне надвигалась настоящая фаланга. Бойцы Кечвайо перешли на неторопливый размеренный бег, точно так перемещается ускоренным маршем и профессиональная британская пехота.

Основные позиции Пуллейна представлялись вполне безопасными, и ракетчики не спешили открывать огонь, но медлили они слишком долго. Наконец майор Рассел и восемь его подчиненных решили принять бой. Вокруг батареи стояло несколько мулов, нагруженных боеприпасами. Вот два станка навели прямо на бегущих африканцев и зарядили ракетами в стальной оболочке. Солдаты подожгли фитили. Тишину, воцарившуюся на равнине, нарушил демонический визг, и первый снаряд устремился вперед, оставляя за собой шлейф из искр и белого дыма. Он взлетел высоко над шеренгой нападающих, закрутился бешеным волчком и врезался в склон холма, не причинив ни малейшего вреда. Прогремел взрыв, и поднялось облако черного дыма.

Но второй снаряд пролетел достаточно низко и нанес страшный удар по армии туземцев. Ракетчики издали торжествующий вопль и принялись перезаряжать орудия. На миг ряды зулусов заслонили происходящее. Однако у англичан что-то пошло не так. Похоже, фитили никак не удавалось поджечь. Двое солдат безуспешно возились с запалами, а остальные тем временем пытались сдержать африканцев при помощи винтовок и револьверов.

В мгновение ока майор и его подчиненные исчезли, сметенные человеческой волной. Солнце несколько раз блеснуло на наконечниках воздетых ассегаев. Раздался победный клич туземцев, заплясала на копье отсеченная голова. Темный вал схлынул, оставляя после себя перевернутые станки и изувеченные тела девяти артиллеристов.

Конечно же, все в лагере неотрывно смотрели на разворачивавшуюся перед ними драму, и никто не обратил внимания на беглеца, когда он поскакал прочь от отряда гонцов. Охотник пришпорил кобылу и поспешил укрыться возле перевала. Спрятавшись в высокой траве, он наблюдал, как зулусские импи выстраиваются перед основными оборонительными позициями Пуллейна. Солдаты Дернфорда залегли среди валунов в русле пересохшей реки, и только сам подполковник стоял прямо и криками подбадривал своих людей. Пустой левый рукав был приколот к мундиру, правую руку с клинком командир воздел к небу.

Когда до нападающих оставалось около двухсот ярдов, стрелки открыли точный огонь, убойной силой едва ли уступающий пушечному залпу. Двадцать или тридцать туземцев рухнули в траву, но их тут же скрыла волна напирающих сзади воинов. У подножия плато орудийная батарея перезаряжала пушки картечью, стальной дождь косил атакующих десятками.

Отряд Дернфорда начал осторожное отступление к основным позициям, чтобы обезопасить фланг. Стрелки 24-го пехотного полка прикрывали его, каждый оглушительный залп чуть ослаблял напор зулусов. Траву устилали их многочисленные тела.

Тем солдатам, которые выдержали огонь русских орудий при Альме или пережили рукопашную бойню в тумане и грязи под Инкерманом, нынешнее нападение у Изандлваны напоминало не битву, а скорее стрельбу по кроликам или фазанам.