К этому времени Тина была уже достаточно осведомлена, чтобы все понять. Отношение к дяде Бо нисколько не испортилось, но она переехала обратно в родительскую квартиру.

– Мы оба будем чувствовать себя свободнее, – сказала она дяде, собирая вещи.

Он не стал спорить.

Она тряхнула головой, словно сбросила с себя странные чары, и улыбнулась:

– Спасибо, мне действительно стало легче!

Из какого-то укромного уголка снова возник Ришелье, пересек комнату и потерся о Тинины ноги.

Во время сеансов психоанализа кот всегда бесследно исчезал – то ли не хотел мешать хозяину, то ли ему просто не нравилось это бессмысленное занятие.

– Ришелье тебя любит, – проговорил ей вслед дядя Бо. – Может быть, тебе стоит завести котенка?

– Вряд ли. – Тина усмехнулась. – Я часто поздно возвращаюсь, он будет скучать.

– Кошки никогда не скучают, – возразил дядя Бо, ласково подняв кота на руки и погрузив лицо в белоснежную пушистую шерсть. – Скучают только пустые, поверхностные натуры, а у кошек очень богатая внутренняя жизнь. А теперь, дорогая, обязательно нужно поесть. Хоть ты и на диете, но все же питаешься не святым духом, а сейчас тебе следует поддержать силы.

Тина легко сдалась, понимая, что спорить глупо, дядя всегда прав. Они прошли на кухню, дядя Бо принимал ее по-домашнему, как свою. Да она и была своя, и он был свой, единственный близкий ей человек.

– Недавно я узнал замечательный рецепт! – оживленно говорил дядя Бо, хлопая дверцей холодильника. – Представляешь, фуа-гра, оказывается, нужно есть с конфитюром из фиг!

– Из чего? – прыснула Тина.

– Из винных ягод, – не смутился дядя Бо. – Но ты, разумеется, откажешься… Не хмурься, вот твои помидоры.

За разговором он нарезал помидоры аккуратными кружочками и посыпал их смесью из прованских трав. Дядя Бо был ярым почитателем настоящей французской кухни, его деловые и высокопоставленные пациенты это знали и привозили старику различные деликатесы из Франции и Швейцарии.

– Масла не надо. – Тина предостерегающе замахала руками.

– Тогда – куриную грудку! – решительно сказал дядя Бо. – От нее веса не наберешь!

Тина кивнула, но не менее решительно разрезала кусок пополам. Дядя Бо в это время открыл пачку круглых сухариков, намазал несколько штук маслом, положил на него толстый слой фуа-гра и аккуратно выложил на каждый бутерброд каплю конфитюра из винных ягод. Откусил от одного и блаженно зажмурился, подвинув блюдо Тине. Она поднесла бутерброд к носу, понюхала с такой же блаженной физиономией, после чего соскребла ножом паштет и масло и закусила сухарик.

Снизу послышалось требовательное мяуканье – это Ришелье напоминал о своих интересах.

– Риш, тебе нельзя фуа-гра! – В голосе дяди Бо слышалось непритворное огорчение. – Доктор сказал, что он плохо действует на твою печень…

Ришелье тут же развернулся и направился к Тине, она знала, что кот понимает человеческую речь. После долгих уговоров кот согласился на половинку куриной грудки.

Тина вышла из лифта, подошла к своей двери.

На площадке было полутемно, опять перегорела одна лампочка из двух, и никому из соседей не пришло в голову ее заменить. Впрочем, сама она тоже забывала об этой лампочке, едва переступив порог своей квартиры.

На коврике перед дверью что-то темнело. Тина наклонилась, осторожно подняла этот предмет. Это была длинноногая кукла Барби. Может быть, кто-то из соседских детей потерял ее… Отступив ближе к свету, Тина разглядела куклу. Светло-золотистые волосы, голубые пуговицы глаз, короткое платье из кремового шелка…

На какую-то долю секунды ей показалось, что она держит в руке крошечную Алису Липецкую.