Я обошел вокруг дома на некотором расстоянии. Забора не было, коттедж одиноко стоял посреди голого пустыря. Все двери, включая гаражные, были закрыты, жалюзи на окнах опущены. В конце покрытой гравием подъездной дорожки тускло поблескивал в свете звезд спортивный «паккард». Я подошел достаточно близко и убедился, что машина пуста. Обогнув дом, я снова оказался перед входом.

За жалюзи по-прежнему горел свет. Но в них не было ни щелочки, чтобы заглянуть внутрь. Сжимая в кармане рукоятку снятого с предохранителя пистолета, я поднялся на низкое цементное крыльцо и постучал в дверь. Стук был негромким, но мне он показался почти грохотом.

За дверью послышались торопливые шаги. Над головой у меня вспыхнула лампочка. В ближнем окне кто-то поднял жалюзи, и в отверстии мелькнуло лицо. Жалюзи упали, и наступила настороженная тишина. Я постучал снова.

Кто-то стал поворачивать внутреннюю ручку двери. Щелкнул замок. Дверь медленно приоткрылась на длину медной цепочки и остановилась. В образовавшуюся щель я увидел половину женского лица и дуло пистолета.

— Уходите! — сказала женщина.

— С удовольствием, если в знал как. — Легенда напрашивалась сама собой, и ничего лучше я придумать не мог. — У меня сломалась машина — там, на дороге, и я заблудился.

— О! — сказала она. Голос ее чуть потеплел, но из глядящего на меня пистолетного дула по-прежнему тянуло холодком. — А куда вы едете?

— В Индио.

— Вы сильно отклонились.

— Это я уже понял. Надеюсь, пистолет у вас на предохранителе?

— Если вас это так беспокоит, вы можете уйти. Как я вам предложила с самого начала. — Несмотря на повторное предложение, что-то — возможно, самомнение — подсказывало мне, что она рада меня видеть. Меня или кого угодно.

— Похоже, жизнь в пустыне делает людей негостеприимными. Вы, случайно, не старая дева?

— С чего это вы взяли?

— Так вы себя ведете. Лучше бы позвали мужа, уж он бы помог мне выбраться. У него, наверное, и карта местных дорог есть?

— Говорите потише, вы его разбудите. — В словах ее не было ничего необычного, но произнесла она их с излишней горячностью.

Мне было интересно, где спал Тарантини, однако не настолько, чтобы его будить. Я понизил голос:

— Почему бы вам не спрятать пистолет и не дать мне перевести дух? Вам нечего бояться, я совершенно не опасен для женщин.

К моему удивлению, она опустила пистолет. Затем, к еще большему моему удивлению, сняла цепочку и отворила дверь.

— Что ж, входите, только, пожалуйста, не шумите. Я сейчас поищу карту.

Я не знал, что и думать. Ибо минуло уже не так мало лет с тех пор, как моему моложавому обаянию удавалось творить средней руки чудеса с женщинами.

— Что это вы вдруг сжалились? — спросил я, входя. — Это приятно, конечно, но несколько неожиданно.

— Решила, что вы не слишком похожи на громилу.

Только сейчас у меня появилась возможность как следует разглядеть ее лицо. Это была девушка с фотографии, которую я носил с собой. На несколько лет старше, но такая же броская, подумал я. Тот же прямой нос, те же изогнутые губы и округлый подбородок, тот же смелый взгляд и гордая посадка головы, подчеркнутая короткой стрижкой черных волос. На ней была синяя юбка и белая блузка. Пистолет в опущенной руке довершал картину и не казался совсем уж неуместной деталью.

Проходя мимо нее в дверях, я быстрым движением вывернул у нее из руки пистолет. Она попятилась от меня, пока не уперлась спиной в стену тесного холла.