|
В составе комиссии я занимался его проверкой. Факты тогда не подтвердились… – он ослабил галстук и закурил, предупредительно пододвинув пачку сигарет поближе к Голикову, – только сейчас я начинаю понимать, что все было не так просто… Ведь не секрет, что много совершается хищений, которых нашей службе КРУ, даже при тщательной проверке, не удается обнаружить. Особенно, когда нас уже ждут заранее… А информация распространяется очень быстро… Такой оперативности любая разведка позавидует, хотя…
– Так вы допускаете, что Петрова была права? – осторожно перебил его Голиков. – Безусловно допускаю. При таких способах хищения чаще всего необходимо расхитителей, как у вас выражаются, брать с поличным. А это уже больше по части ОБХСС, – Борисов почему-то с укором посмотрел на майора. – Допустим. Тогда почему вы сами не подключаете работников ОБХСС или прокуратуру? – Я уже говорил, что тогда у меня не было оснований верить заявлению Петровой, – раздраженно произнес Борисов. Голиков ощутил очевидную ложь в его словах, невозможность доказать это разозлила майора, и он пошел в наступление. – Конечно, конечно… Честно и добросовестно работать нас пока еще заставляет лишь какое-нибудь ЧП или грозные окрики сверху. К глубокому сожалению, таких горе-работников хоть пруд пруди… Правда, у меня нет оснований относить вас к их числу, так как мне известно, что вы потом все-таки помогли Петровой бороться с теми, кого вы стыдливо называете расхитителями. Хотя ваша должность и без того обязывает вас делать это… Ну, ладно, опустимся на землю. Расскажите подробно, где вы находились сегодня с десяти до двенадцати утра? – С утра, как обычно, провел пятиминутку, потом занимался почтой и текущими вопросами… Где-то около десяти поехал в суд, чтобы попросить ускорить процесс развода с женой. Потом заходил в кафе-автомат позавтракать. На работу вернулся в начале двенадцатого. До часу никуда не отлучался. Дальше нужно? – Значит, в суде могут подтвердить, что вы были на приеме? – Как вам сказать, – пожал плечами Борисов. – Приема как такового сегодня не было, но я подходил к секретарю по гражданским делам, так как судьи на месте не оказалось, и просил передать мою просьбу… – Это уже кое-что, – вставил майор. – А вот в кафе кассирша должна меня помнить. – Это легко установить… А вот кого вы, Валентин Владимирович, подозреваете, а точнее – кому могла помешать Петрова? – Голиков умышленно не заострял внимания на людях, которые могли бы подтвердить алиби Борисова. – В первую очередь – это работники пищевкусовой фабрики, – уклончиво начал тот. – Я бы посоветовал вам затребовать все ее заявления и жалобы. Ну и, естественно, заняться тщательной проверкой сигналов… Убийцы наверняка те, кого она подозревала в хищениях. Разумеется, сделали они это чужими руками. Сволочи!.. А я вот не смог ее защитить!.. Эти слова были произнесены с такой душевной болью, горечью и раскаянием, что подозрения Голикова относительно того, что Борисов знает истинных организаторов преступления, переросли в уверенность. – Так кто, по-вашему, мог организовать это преступление? – майор испытующе уставился на Борисова. – Не знаю, – упавшим голосом ответил тот, – но думаю, что здесь не обошлось без участия директора фабрики Леонова… Мог быть замешан и Селезнев… Надеюсь, что все это останется между нами… Поймите… Мне это ни к чему… Голиков утвердительно кивнул головой, про себя отметив: «Ведет двойную игру. Ну, да черт с ним!. |
