– Томас оставался на стороне левых, насколько мне известно. Разве что перестал верить в действенность публичных акций. Думаю, он просто стал старше.

– Стал старше?

– Да; иногда одного этого достаточно, чтобы человек изменился. Думаю, Томас просто пытался понять себя прежнего.

– Он все еще был членом этого… AFA?

– Не могу сказать вам этого… Честно говоря, не думаю.

Она взглянула на меня испуганно-удивленно, будто увидела вдруг нарисовавшееся за моей спиной чудовище.

– Его что, действительно убили?

– Да.

– И вы не знаете, кто это сделал?

– Нет, пока не знаем. Пытаемся понять. – Последнюю фразу я проговорил почти по слогам. – Каким он был в последние дни жизни, можете рассказать? Каких-нибудь изменений не заметили?

Она задумалась, скользнув взглядом по корешкам книг на полке.

– Нет, ничего такого…

– Чем он занимался вчера днем?

– Он появился здесь после совещания в девять. Я была на кухне, он пришел позже. Потом сидел у себя в кабинете. Думаю, расшифровывал интервью. Когда я уходила домой, он все еще оставался. Сказал, что у него назначена встреча в половине одиннадцатого.

– С кем – вы не знаете? – на всякий случай переспросил я.

– Нет, как я уже сказала – ни малейшего понятия… Днем, правда, он гулял… с Келе Вальдецем, приятелем. Они часто гуляли вместе в окрестностях университета.

– Каким он был, Томас? Были ли у него друзья, родственники, о которых он говорил?

– Томас был… одиночка. Когда он пришел к нам, у него была девушка. Они расстались. Потом появилась другая, но тоже ненадолго. Его лучшими друзьями оставались коллеги, прежде всего Келе Вальдец. Не думаю, что его успели известить… – Она замолчала. – Келе, я имею в виду…

– Его известили, – возразил я, заглянув в блокнот. – Тем не менее мне хотелось бы переговорить с ним.

За окнами кабинета Марики Францен перестал падать снег. Город тих, каким он бывает, когда на него смотришь со стороны.

На двери на крюке висит галстук, похожий на узкий черный язык, и пиджак. Там же – бадминтонные ракетки в чехле. Я шарю в карманах пиджака – ничего.

Над столом заключенный в рамку диплом, удостоверяющий, что работа Томаса Хебера была признана научным сообществом факультета диссертацией года. Рядом – другое свидетельство, о том, что статья Хебера была отмечена Социологическим обществом как лучшее исследование среди молодых социологов. Статья была опубликована в «Британском журнале социологии» и называлась «Некоторые замечания по поводу отношений между «инсайдерами» и «аутсайдерами» в общественных движениях».

Восходящая звезда, можно сказать. Угасшая на взлете.

Я опускаюсь в кресло, нажимаю кнопку – не тут-то было. Компьютер включается, но система требует пароль. Несколько секунд недоуменно глазею на монитор, потом поднимаю трубку и набираю номер службы технической поддержки, нацарапанный на бумажке рядом с телефоном.

– Мне нужен ваш персональный номер, – монотонно отвечает мужской голос в трубке.

– Мой персональный номер?

– Я должен быть уверен, что вы действительно из полиции.

– А как вы можете быть уверены, что я не дам вам чужой персональный номер?

Мужчина на том конце провода вздыхает, как будто ему приходится выслушивать подобные возражения по сто раз на дню.

– Мне нужен ваш персональный номер, – повторяет он.