— Эйнджи, вам придется сейчас изобразить на пяти экземплярах договора подпись Лины Гжибовски, скопировав ее с чека. Всю ответственность я беру на себя, скажете, я заставил вас сделать это под дулом пистолета.

— Подумаешь, нарушение закона.

Подождав, пока Эйнджи распишется, он спрятал договора в кейс, спустился вниз, сел в «хонду» и направил машину в сторону Коламбус-авеню.

Глава 5

Серебристый «порше» стоял на Коламбус-авеню там же, где он видел его вчера, причем на ветровом стекле красовались уже две новые квитанции. Сняв их, сел в машину, приподнял жакет и обнаружил под ним изящную женскую сумочку. Спрятав ее в кейс, отогнал «порше» в платный гараж и, вернувшись к «хонде», подъехал к дому Лины.

Место у дома выглядело оживленным, вдоль передвижных металлических перегородок стояли фоторепортеры и телевизионщики, за ними дежурили два полицейских, у дома стояли «скорая помощь», спецмашина для перевозки покойников и патрульная машина полиции.

Миновать полицейский кордон и подняться на девятнадцатый этаж он смог лишь после того, как один из полицейских позвонил снизу детективу Берри.

Двери квартиры Лины были распахнуты настежь; пройдя в гостиную, он увидел, что точно рядом с тахтой, на которой они с Линой провели эту ночь, лежит накрытое простыней тело.

Детектив Берри, сухощавый человек средних лет в очках, с волосами, представляющими собой светлые растрепанные кудри, провел его на балкон. Когда они сели за стол, спросил:

— Вы знаете, что произошло?

— Нет, не знаю.

— Здесь, в этой квартире, убит Кеннет Луксман, один из владельцев корпорации «Луксман организейшн». Вы слышали о такой корпорации?

— Да, конечно. Давно он убит?

— Луксман был убит между двенадцатью и половиной первого дня. Учтите, у нас немного времени, потом, когда пустят журналистов, здесь начнется сумасшедший дом. Вообще, я навел о вас справки, в полиции и у федов о вас отзываются очень неплохо.

— У них нет причин отзываться обо мне плохо.

— Вы ведь знаете, что собой представляют Луксманы?

— Знаю очень приблизительно. Все, что мне о них известно, я прочел в газетах.

— У вас есть при себе что-то, что удостоверяет, что ваши отношения с Гжибовски оформлены официально?

— Да. — Джон протянул договор.

Развернув сложенную вчетверо бумагу, Берри пробежал ее глазами. Вернув, сказал:

— Гжибовски сообщила вам, чего именно она боится?

— Нет. Она просто сказала, что нуждается в охране.

— Она ничего не говорила вам о Кеннете Луксмане?

— Нет.

— Может, она намекала, что она его ждет?

— Нет, не намекала. Но я предполагал, что некто по фамилии Луксман имеет к ней отношение. Вчера, перед тем как мы с ней вместе вошли в ее квартиру, портье, которого она назвала Роберто, передал ей конверт, сказав, что этот конверт оставил мистер Луксман.

— Да, мы знаем об этом. Портье Роберто Диас сменился сегодня в восемь утра, и он рассказал, что Гжибовски и человек, которого он описал как вас, прошли вчера вечером вместе сюда, в квартиру девятнадцать ноль три. Флоренс Санчес, портье, сменившая Роберто в восемь утра, сообщила, что примерно в девять тридцать вы вышли из дома. Надеюсь, вы знаете, что Гжибовски состояла с Луксманом в длительной связи?

— Нет, она ничего не говорила по этому поводу. Она состояла с ним в длительной связи?

— Да, три года. Фактически они жили как муж и жена. Неужели она ничего не сказала об этом?

— Нет, ничего. Что вообще здесь произошло и как?

— По показаниям портье Флоренс Санчес, Кеннет Луксман пришел сегодня к Гжибовски в двенадцать часов дня.