А потом откуда-то появилась эта женщина. Уже без верхней одежды, видимо, сняла шубу в прихожей. Я не знаю, ни как её зовут, не знаю, кем она доводились пострадавшему. Все это не важно. Женщина при виде всей этой крови не упала в обморок и не помчалась в сортир. Побледнела, правда. Она стояла над этим мужиком и смотрела вылезшими из орбит глазами то на него, то на меня. А потом она заговорила. – Сделайте что-нибудь, – сказала женщина. – Он умирает, – сказал я.

– Пожалуйста, сделайте что-нибудь.

– Он умирает.

– Прошу, сделайте хоть что-то.

– Он умирает. У него… Он все… Он умирает.

– Ну, прошу вас…

Тут раненый зашевелился, снов подтянул вытянутую ногу к животу.

– Где у вас телефон? – спросил я.

Вместо ответа женщина села на диван, уткнулась лицом в ладони, но не заплакала. Вопросов она уже не слышала. Может, у неё просто не осталось сил на все это смотреть, не знаю. Телефона я так и не нашел. Я стоял, озирался по сторонам и все не мог решить, что же мне теперь делать. Просто потерял способность принимать решения, как будто это не его, не мужика этого, а меня самого шарахнули по башке гвоздодером. Нет, я не испугался. Видел в жизни кое-что и пострашнее, чем живой человек без половины головы. На меня нашло какое-то затмение. Такие секунды бывают у всякого, тут и объяснять, по-моему, ничего не нужно. Со стороны сцена диковатая, но попробуй, влезь в мою шкуру. А женщина подняла на меня свои сухие глаза, посмотрела на белый халат, испачканный кровью, на кисти моих рук и спросила.

– А, может, это судьба?

Я промолчал.

– Знаете что, – сказала женщина, – у меня к вам просьба. Снимите с его пальца обручальное кольцо, а то я очень боюсь крови.

– В этом нет необходимости, – ответил я. – Кольцо вам вернут, когда приедут…

– Очень боюсь крови, – повторила она спокойным голосом. – А этим кольцом я очень дорожу.

Видимо, к этому моменту она окончательно и твердо решила, что перед ней стоит убийца её мужа, а не врач.

– Вы, пожалуйста, займитесь этим делом, кольцом, а я пока пойду на кухню и сварю кофе, – сказала она. – Вы любите кофе покрепче?

– Покрепче, – машинально ответил я.

Женщина находилась в шоке, ясное дело. Она и вправду поднялась с дивана и деловой походкой отправилась на кухню. А я продолжал стоять и хлопать глазами. У моих ног умирал или уже умер человек, а я стоял и хлопал глазами. Наконец, я снова опустился на корточки, но пульса у пострадавшего не было, он действительно умер.

Тут появилась первая практическая мысль. Я подумал, что на гвоздодере остались мои пальцы и не худо бы их стереть. Потом как-то сама собой вспомнилась доброжелательная физиономия следователя прокуратуры Владыкина. И тогда я принял другое решение, совсем уж оригинальное. Я стащил с себя белый халат и бросил его на ту смятую окровавленную постель. Потом взял чемоданчик, вышел в прихожую и надел пальто. Вероятно, я издавал какие-то звуки: топал ногами, ставил и поднимал чемоданчик. Та женщина крикнула мне из кухни

– Кофе скоро закипит, – голос звучал ровно. – Кстати, у меня все драгоценности пропали. Бабушкины кольца, браслеты. А у вас как дела?

– Нормально, – сказал я. – У меня все хорошо.

В банке с кофе она держала свои ценности что ли? Я вышел на площадку, неслышно прикрыл за собой дверь и вышел из подъезда. Но не на ту сторону, где стояла машина «скорой». Я вышел на улицу. Возможно, я ещё буду стыдиться этого поступка до конца дней своих, но я поступил именно так.