– Я видел, как ты выходила из машины Симона. О чем ты вообще думала? – напустился он на нее.

Пять минут она выслушивала нагоняй. И смотрела в окно. Оба купола мюнхенского собора вызывали в ней теперь абсолютно новые ассоциации. Не картинку богослужения – а образ мертвой матери, прикованной цепью к церковному органу, с пластиковой трубкой во рту.

– Видимо, убийца поджидал ее в квартире, – прервала она шефа. – Где мой отец?

Колонович провел рукой по горчичным усам. Его покорный взгляд говорил, что он смирился с ее упрямством.

– Все еще у нас.

Сабина посмотрела на наручные часы.

– Уже семь часов. Я отвезу его в отель.

Колонович прочистил горло.

– Бина…

Ей стало не по себе. Она знала этот тон.

– Мы с ним еще не закончили. Ты присядь.

Она осталась стоять. Никакой силой ее сейчас нельзя было заставить послушно сесть.

– Мы уже знаем, что много лет они с твоей матерью были в ссоре. Неожиданно он появляется в Мюнхене, навещает бывшую жену и якобы обнаруживает следы взлома на двери в ее квартиру. Вскоре после убийства он приходит к тебе, чтобы рассказать, что ее похитили.

Сабина сглотнула. Ее шеф был прав. Все это звучало не очень правдоподобно.

– Больше он ничего не рассказал?

Колонович покачал головой.

– Чем больше мы его расспрашиваем и уточняем мотивы, тем сильнее он путается в показаниях. Зачем он приехал сюда из Кельна? Почему к твоей матери? Какое у него алиби на последние двадцать четыре часа?

– Алиби? – эхом вторила Сабина. Она знала, что это значит. Ее отец по уши влип. – Я хотела бы с ним поговорить.

– Не получится. В этом расследовании ты не участвуешь. – Колонович поднялся. – В связи с тем, что состоишь в родственных отношениях с жертвой и предполагаемым подозреваемым, так будет лучше, – добавил он.

– Я могла бы помочь Валнеру и Симону в расследовании.

Колонович вздохнул.

– В ближайшие часы я передам дело экспертам по расследованию убийств.

– Но ведь еще рано! – запротестовала Сабина. Уголовную полицию подключали после того, как оперативная группа завершала свое расследование. Самое раннее через двенадцать часов.

– Чем раньше, тем лучше, – сказал Колонович. – Валнер как раз составляет отчет для прокурора.

Невероятно! Сабина невольно сжала кулаки. Именно потому, что семья коллеги имела отношение к убийству, оперативная группа могла бы заниматься расследованием подольше, прежде чем передавать дело дальше. Она знала коллег из отдела по расследованию убийств. Они особо не церемонятся с подозреваемыми.

Колонович, очевидно, думал по-другому. Вероятно, он прочел ее мысли, потому что напустил на себя сочувствующий вид.

– Мне жаль, Бина. Убийство в мюнхенском соборе не то же самое, что убийство в каком-нибудь ветхом доходном доме. Пресса пронюхала о случившемся и сообщит об этом уже в утреннем выпуске.

Все шло вкривь и вкось. Сабина уже видела скандальные газетные заголовки.

– Я должна поговорить с отцом! – настаивала она.

В этот момент в дверь постучали. Валнер просунул голову в кабинет.

– И как? – спросил Колонович, как будто ждал какую-то конкретную информацию.

Валнер ничего не сказал. Краем глаза Сабина заметила, как он украдкой посмотрел поверх своих роговых очков и кивнул в ее сторону.