— Сдохнуть можно!

— Я сказала, нет, не надо. А он посоветовал мне подумать.

— И что?

— И все.

— Что значит — все? Ты подумала?

— Тут и думать нечего! Он сказал, что нам нужно поближе познакомиться, прежде чем я приму решение.

— Сдохнуть можно!

— И если я предпочту получить сто тысяч, а не сто миллионов, он даст их мне.

— Он так сказал?

— Ну, может, иными словами, но смысл такой.

Крис свернул на Восьмую Милю и несколько минут сосредоточенно вел машину в густом транспортном потоке. Грета хранила молчание.

— Ты что, думаешь об этом? — спросил он погодя.

— Нет, не думаю.

— А что же ты делаешь?

— Ничего, просто сижу.

— И как насчет улаживания дела?

— Приеду к нему и скажу, что подумала… И наверное, тогда он даст мне деньги.

— Просто скажи ему, что хочешь получить сто тысяч.

— Мне его жалко.

— Что это значит?

— Почему ты такой вредный? Разве я не могу его пожалеть?

— Пожалуйста, если тебе хочется, — сказал Крис и сунул руку во внутренний карман куртки. — Я не получил предложения жениться, зато неплохо заработал. — Он достал чек Вуди и протянул его Грете. — Двадцать пять штук за то, что почистил его бассейн.

— Привет, это я, — раздался голос Робин.

— Неужели?

Доннелл стоял у письменного стола в библиотеке. Мистер Вуди в дальнем конце комнаты смотрел по телевизору, как Арнольд Шварценеггер убивает своим двуручным мечом всяких подонков. Он даже не шелохнулся, услышав звонок телефона.

— Как дела?

— Лучше некуда!

— Я дождалась шестичасовых новостей прежде, чем позвонить. Ты не хочешь мне рассказать, что произошло?

— Кое-что расскажу, только не по телефону.

— Я ожидала, что ты именно это скажешь. Мы можем с тобой встретиться?

— Если ты готова рискнуть, можем.

— Что это значит?

— Девочка, я не могу тебе сообщить ничего приятного.

— Готова поспорить на миллион долларов, что ты передумал.

21

Крис с Гретой лежали в просторной кровати его отца, включив оба бра над изголовьем. Крис читал дневник Робин Эбботт за май–август 1970 года, а Грета — фотокопии документов, касающихся прошлого Доннелла Льюиса.

— А мой первый муж никогда не читал в постели, а смотрел телевизор, — сказала она. А потом уточнила: — То есть мой единственный муж.

— Угу, — хмыкнул Крис.

Он читал в отцовских очках, и ей казалось, будто рядом с ней совсем другой человек.

— Простите, мы с вами знакомы? — улыбнулась Грета.

Около половины двенадцатого Крис отправился на кухню и вернулся с парой банок пива.

— У тебя на ногах шрамы. Откуда они? — спросила она, окинув его взглядом с головы до ног.

Он забрался в постель и рассказал о вьетнамском старике, которого заставили встать на ручную гранату. Грета слушала его и молчала. Когда он закончил рассказывать, она поцеловала его, на глаза у нее навернулись слезы. Они еще несколько раз поцеловались, и Грета спросила:

— Кем ты себя считаешь, Вуди Алленом?

Вуди Аллен, известный писатель-юморист и комедийный актер, всегда лежал в постели в очках, будь то с Дианой Китон либо еще с какой-нибудь актрисой. Во всяком случае, в кино.