Диксон вдруг как-то изменился в лице. Он был явно сбит с толку. Холодный, подчеркнуто официальный тон Терри озадачил и задел прокурора не меньше, чем те язвительные замечания, которые сделал Терри по поводу его способности к «концентрации».

— Похоже, что вас совсем не волнует это загадочное убийство, — укоризненно сказал он.

— Простите, а с какой, собственно, стати оно должно меня волновать?

— Не исключено, что к этому убийству имеет отношение мисс Рентон.

— Почему бы вам тогда не задать все эти вопросы самой мисс Рентон?

— Потому что, к сожалению, ее не могут разыскать. Она не ночевала у себя дома, нет ее там и сейчас. И никто из ее друзей не знает, где ее искать.

— Тогда, может быть, я смогу как-то прояснить ситуацию, если задам вам предварительно несколько вопросов. Есть ли основания подозревать, что мисс Рентон действительно причастна к убийству Мандры?

— На этот вопрос я пока отвечать не стану, — заявил Диксон.

— Есть ли основания предполагать, что этой ночью она была у Мандры?

— И этот вопрос я пока предпочел бы обойти молчанием.

— Почему вы решили, что именно я могу сообщить вам что-нибудь очень важное?

— Потому что вы переписывались с Мандрой по поводу «слив-гана»:

— Значит, ваш интерес ко мне не связан с тем, что вчерашний вечер и сегодняшнее утро я провел в обществе мисс Рентон?

— Пожалуй, да, — многозначительно произнес прокурор.

Терри откинулся на спинку кресла, всем своим видом показывая, что, кроме вежливого внимания к собеседнику, он больше ничего не может предложить.

Паркер Диксон развел руками, давая понять, что и ему сказать нечего.

— Ну что ж, тогда все. А я-то рассчитывал, что вы проявите заинтересованность и желание помочь нам.

Клейн поднялся с кресла.

— У меня такое впечатление, что вы действуете по принципу: лучше больше получить, чем дать, — я имею в виду информацию.

На сей раз улыбка на губах прокурора каким-то невероятным образом отразилась в его глазах, подобно тому, как отраженный от айсберга луч солнца веселыми искорками вспыхивает на поверхности арктических вод.

— Так уж заведено в нашем учреждении, — согласился он. — Откровенно говоря, мистер Клейн, мы почти и не надеялись найти в вашем лице рьяного помощника.

Терри ухмыльнулся. От его надменной сдержанности не осталось и следа.

— Что ж, — сказал он, — если допрос окончен, я позволю себе предложить вам присовокупить к моему досье то краткое сообщение о девушке-славянке. Вам знакомо такое ощущение: вы пытаетесь сосредоточиться на какой-то абстрактной философской проблеме, в то время как маленькая игривая бесовка с таким хрупким, таким гибким телом, что, кажется, прикоснись к ней, и нет ее, — растворилась в воздухе, сидит рядом и… Нет, нет, не утруждайте себя ответом. Впрочем, по глазам вижу, что незнакомо. Имею честь откланяться.

Терри шаркнул ножкой, развернулся и вышел в коридор, оставляя за дверью озадаченного и крайне раздосадованного прокурора.

Глава 2

Терри Клейн задержался на тротуаре перед зданием, в котором располагалась прокуратура, и стал прикуривать сигарету.

Стоя с зажженной спичкой в руках, он глубоко вздохнул, постарался полностью отрешиться от внешнего мира, после чего, используя методы концентрации, которым обучался на Востоке, сосредоточил все свои мысли на одной-единственной теме — убийстве Мандры.

Уличный шум мало-помалу становился все более приглушенным, ослабевал и удалялся, пока не исчез совсем. Торопливые фигуры пешеходов, автомашины, мчавшиеся в безостановочном потоке, расплывались, теряли очертания, наконец наступил такой момент, когда Терри перестал слышать звуки, различать предметы, — он видел перед собой лишь пламя горящей спички и ничего больше.