|
Думаю, я был бы даже рад. Ты напрасно так превозносишь его. Жемчужина рождается только в раковине больной устрицы. — По твоему, мир — больная устрица? — Знаешь, я устал. Мне не хочется продолжать этот спор. Ты ведь понимаешь, что я имел ввиду. Вечные ценности утеряны для этого мира. Я только молю Господа, что не навсегда. — Но ведь раньше то Пирри был вполне мирным обывателем. И когда все войдет в нормальное русло, он снова станет прежним. — Ой ли? Никто не может положить жемчужину обратно в раковину. И ты в том числе. Мне не очень нравится перспективка нашей будущей жизни в долине. Могу себе представить, как Пирри будет вечно торчать за твоей спиной и дергать тебя за локоть. — Если уж так необходим хозяин в долине, то им будет Дэвид. Ты же знаешь. Не я, не Пирри, а только Дэвид. — Я никогда не видел твоего брата, — сказал Роджер. — И очень немного о нем знаю. Но ему не пришлось тащить свою семью и толпу прихлебателей через всю страну, как тебе. — Это ничего не меняет. — Нет? — Роджер опять зевнул. — Я устал. Иди спать. Я уже все равно не успею — скоро дежурить. Пойду только взгляну, уснули ли ребятишки. Они подошли к двери. Анна и Оливия лежали у окна, на одеялах. Анна взглянула на них, но ничего не сказала. Дети спали все вместе на сдвинутых кроватях — Мэри, свернувшись калачиком, — у стенки, Стив и Дэви, обнявшись, — в середине, Тихоня — с краю. Он не спал, неподвижно глядя в потолок. Без очков лицо мальчика казалось странно повзрослевшим. — Ты не думай, — сказал Роджер. — Я, конечно, благодарен Пирри. Но мы, наконец, поняли, что можем обойтись без него. И я очень рад этому. Уже светало, когда Джон и Уилл заступили на вахту. Джон вышел в сад и осмотрел поле недавнего сражения. Ярдах в пятнадцати от дома лежал молодой мужчина лет двадцати пяти, с простреленной головой. Другого убитого граната превратила в развороченное месиво. Зрелище было ужасное. Джон подозвал Секомба, они оттащили трупы подальше от дома и спрятали за грудой бревен. Секомб с отвращением посмотрел на свои руки. — Иди в дом и умойся, если хочешь, — сказал Джон. — Я один побуду. Все равно скоро подъем. — Спасибо, мистер Кастэнс. Грязная работенка. Нет ничего хуже войны. Когда он ушел, Джон еще раз обогнул дом. Оружия он не нашел, — только несколько гильз да искореженную винтовку. Никаких следов Пирри и Джейн не было. Унылая пустынная долина простиралась вдаль, утопая в предрассветной дымке. Джон хотел было крикнуть еще раз, но передумал. Бесполезно. Вернулся Секомб. Джон взглянул на часы. — Ладно. Можешь будить всех. Завтрак был почти готов, уже проснулись дети, как вдруг… — Боже мой! — воскликнул Роджер. Джон посмотрел в окно. По садовой дорожке неторопливо шагал Пирри, по обыкновению зажав винтовку подмышкой. Следом за ним шла Джейн. — Пирри! — закричал Джон. — Черт подери, где вы были? Пирри слегка улыбнулся. — Не кажется ли вам, что это не совсем деликатный вопрос? — он кивнул в сторону сада. — Вы уже навели порядок? — Вы все слышали? — Трудно было не услышать. Гранаты не попали в дом? — Джон покачал головой. — Я так и думал. — Они смылись, когда стало слишком жарко, — сказал Джон. — Только я не понял — почему. — Может, их разочаровал огонь со стороны? — невозмутимо спросил Пирри. — Со стороны? Пирри махнул рукой на небольшой холмик справа от дома. — Так, значит, вы стреляли оттуда? — Конечно! — Конечно, — повторил Джон. — Теперь мне все ясно. А я то думал, кто из нас мог попасть в такую мишень почти в темноте? Да еще так точно попасть. |
