— Но… Что вы хотите сказать? Он не?..

— Очень сожалею, но это так.

— Анелида! Слышишь, что он говорит? Чарльз умер.

— Почему так? — горячо воскликнула она. — Почему все это на тебя? Почему?

К Ричарду подошел Харкнесс.

— Это ужасно, старина, — проговорил он. — Я пытался ему помочь, но все было напрасно. Знаете, в течение последних пяти лет это могло случиться каждую минуту.

Ричард непонимающе посмотрел на него.

— Господи! — воскликнул он. — Что вы такое говорите?

— Спокойнее, мой мальчик. Подумай об этом. В любую минуту.

— Я не верю вам. Всему виной то, что здесь происходит. Это из-за того, что Мэри… — Ричард повернулся к Аллейну. — Вы не имели права подвергать его такому испытанию. Это его убило. Вы не имели права. Если бы не вы, ничего бы не случилось.

— Может быть, это так, — сочувственно произнес Аллейн. — Он страшно переживал. Но, возможно, для него это даже и к лучшему.

— Как вы смеете так говорить! — воскликнул Ричард, но тут же спросил: — Что вы имеете в виду?

— А вам не кажется, что он дошел до предела? Он потерял то, что больше всего ценил в жизни.

— Я… я хочу взглянуть на него.

Аллейн вспомнил лицо Чарльза.

— Обязательно, но немного позже.

— Да, попозже, — быстро согласился Харкнесс.

— А пока, — Аллейн повернулся к Анелиде, — я советую вам пойти в его старую комнату и чего-нибудь выпить. Хорошо?

— Да, — ответила Анелида. — Правильно. Пойдем, — и она взяла Ричарда за руку.

— Что бы я делал без тебя, Анелида, — сказал Ричард, глядя на нее.

— Пойдем, — повторила она, и оба вышли.

Аллейн кивнул Харкнессу, чтобы тот следовал за ними.

Маленькие вычурные каминные часы разразились неистовым каскадом серебряных колокольчиков и пробили полночь. В комнату вошел инспектор Фокс и прикрыл за собой дверь.

Аллейн взглянул на Мориса Уорэндера.

— А теперь, — заявил он, — пора кончать увиливать от прямых ответов. Я должен знать правду.

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Уорэндер, но голос его прозвучал неуверенно.

— Удивительно! Я заметил, что эту фразу говорят почему-то именно тогда, когда точно знают, что имеется в виду. Однако я могу и пояснить. Несколько минут назад, сразу после смерти Чарльза Темплетона, я разговаривал с няней, миссис Пламтри. Я объяснил ей, что догадываюсь, как все происходило: оставшись наедине с хозяином, она пригрозила ему. Я был уверен, что она поступила так, потому что знала: Темплетон скрывает некие факты, которые сняли бы с вашего сына подозрения в убийстве. Я считаю, что от волнения у него начался сердечный приступ, от которого он и умер. Я объяснил няне, что ваш сын вне опасности, после чего она призналась, что все так и было. Теперь я заявляю вам, что ваш сын вне опасности. Если вы скрываете какую-либо информацию из страха отяготить существующие против него улики, вы заблуждаетесь.

Уорэндер хотел что-то сказать, но резко отвернулся и не произнес ни слова.

— Вы уже раз отказались рассказать мне, чем угрожала миссис Темплетон в оранжерее, но я узнал об этом, хотя, признаюсь, и не без труда. Когда я спросил вас, не ссорились ли вы с Чарльзом Темплетоном, вы это отрицали. Хотя я уверен, что вы все-таки с ним поссорились, и это случилось, когда вы находились вдвоем в кабинете перед моим первым приходом туда.