— Ага! — в высшей степени возбуждения проговорила Рози и помахала пальцем.

Но тут вошел дворецкий Грейсфилд с подносом напитков. Мисс Беллами овладела собой:

— Ну, давай, — сказала она, — я тоже нарушу свое правило. Мы просто обязаны выпить за это, милая.

— Нет, нет и нет.

— Да, да и да. Одну крохотную за Рози.

Повернувшись к Рози спиной и загородив поднос, она плеснула в один стакан почти неразбавленный джин, а в другой — тоник с каплей джина. Первый стакан она дала Рози.

— За твое чудесное будущее, милая, — сказала она. — До дна!

— О боже! Мне не стоит.

— Ничего.

Они выпили.

— Ну и что Берти? — спросила снова мисс Беллами. — Говори же. Ты ведь знаешь, я буду молчать как могила.

Румянец, за который много лет назад Рози получила свое прозвище, выступил на ее щеках.

— Это действительно секрет, — сказала она. — Страшная тайна. Но я уверена, что он не будет против, если я доверюсь тебе. Понимаешь, в этой роли надо быть разодетой в пух и прах. Придется пять раз менять костюмы, и один должен быть роскошнее другого. Ни я, ни моя портниха с этим не справимся. Ну вот, а Берти ведь связан с Правлением. Он услышал об этом и, знаешь, дорогая, он предложил, сам предложил сделать для меня эскизы костюмов. И фасон, и материал, и пошив — все будет от Сарасена. И все совершенно бесплатно. Представляешь?

Волны ярости накатывали одна за другой на мисс Беллами и сотрясали ее, как электрические разряды. Едва у нее мелькнула мысль, что сейчас она закатит истерику и что для нее это очень плохо, как она тут же взорвалась.

Взрыв вызвал сам Берти, вприпрыжку влетевший в комнату и увитый гирляндой тубероз. Увидев Рози, он остановился как вкопанный, перевел взгляд с нее на мисс Беллами и побледнел.

— Берти, — сказала Рози, — я проговорилась.

— Что ты наделала! — произнес он. — Как ты могла!

Рози разрыдалась.

— Я сама не знаю, — заикаясь, пробормотала она. — Я не хотела, Берти, дорогой. Прости меня. Это потому, что я выпила.

— Променяла меня на бутылку, — вполголоса сказал Берти.

Мисс Беллами выпрямилась во весь рост, что было одним из ее наиболее внушительных театральных приемов, подошла к Берти и, приблизив к нему вплотную лицо, тихо проговорила:

— Ты гадина, Берти. Вероломный, двуличный, подлый гаденыш.

Схватив и разорвав гирлянду, она швырнула ее ему в лицо.

Глава 2

Приготовления к приёму

1

Подобные приступы ярости случались с Мэри Беллами не часто, но их необузданность вселяла в окружающих ужас. Это были не те традиционные для театрального мира истерики, которые, казалось, доставляли удовольствие и зрителям и исполнителю. Напротив, она страдала от них, как от сильнейшей мигрени, а после чувствовала себя совершенно истерзанной и обессиленной. Они начинались внезапно, продолжались долго, а последствия их были непредсказуемы.

Берти и Рози, не раз испытавшие это, обменялись отчаянными взглядами. Хотя мисс Беллами не повышала голоса, в доме все замерло, и сами они перешли на шепот. Оба в порыве беспомощного единодушия одновременно воскликнули:

— Мэри! Послушай! Не надо!

Они при этом понимали, что лучше бы им помолчать. Их слабая попытка успокоить Мэри была последней искрой, приведшей к взрыву. С притворным спокойствием, которое было куда страшнее самой безудержной истерики, она принялась за них, поначалу сосредоточившись на Берти.

— Хотела бы я знать, — начала она, — что ты чувствуешь? Интересно, ты получаешь удовольствие от собственной хитрости? Полагаю, Берти, что получаешь.