Мисс Беллами почувствовала невыразимое облегчение. Она повела себя с Анелидой чрезвычайно мило, рассказала, что много слышала об их магазине от мужа и Ричарда Дейкерса, от этих чудаков, этих книжных червей, которым так удобно иметь их лавку под боком. Она знает о желании Анелиды попасть на сцену. Та подтвердила, что работает в театре «Бонавентур». Мисс Беллами великодушно заявила, что в отличие от многих своих друзей, считает, что такие маленькие театральные студии приносят много пользы хотя бы тем, что ставят пьесы, которые в других театрах никогда бы не увидели свет рампы… Анелида держалась скромно, у нее были хорошие манеры, и она, предположила мисс Беллами, была ошеломлена оказанной ей честью. Такое объяснение свидетельствовало о возникшем расположении мисс Беллами.

«Весьма уравновешенная особа», — подумала она с облегчением, становясь все приветливее: уравновешенность никогда не казалась ей привлекательным качеством.

Вернулся с покупками Октавиус и имел полный успех. Мисс Беллами должна была признать, что Анелида представила его очень мило. А он, сняв со своей взъерошенной головы шляпу, улыбнулся так широко, что лицо его вдруг напомнило комедийную маску.

— Как я счастлив! — воскликнул он, с изысканной четкостью выговаривая слова. — Что говорить, когда сама Богиня Весны явилась к нам в дом?

Мисс Беллами поняла общий смысл фразы, и ее настроение улучшилось. Она тепло поблагодарила его за телеграмму, и он немедленно преисполнился чувством удовлетворения самим собой.

— Ваш супруг и ваш подопечный, — сказал Октавиус, — говорили нам о грядущем событии и, знаете, я подумал, что хлопанье в ладоши — это ничтожно малая плата за то удовольствие, которое вы нам всегда доставляли, — он взглянул на нее уголками глаз. — Это был порыв старомодного чудака, — добавил он, слегка поклонившись. А Анелида подумала, что уж лучше бы он этого не делал.

— Это так мило с вашей стороны, — мисс Беллами никак не могла успокоиться. — Вы и представить себе не можете, какое доставили мне удовольствие! Да, я еще не поблагодарила вас за ту божественную картину, которую вы разыскали для меня по просьбе Дикки и… — она начала импровизировать под влиянием момента, — за чудесное издание… — тут к собственной досаде она забыла и автора, которого купил Чарльз, и цитату из телеграммы. Она несколько раз взмахнула рукой, выражая неописуемый восторг, и вспомнив, к счастью, фамилию, воскликнула: — Издание Спенсера.

— Вы любите Спенсера? Я рад это слышать.

— Ужасно люблю. А теперь, — продолжала она с очаровательно застенчивым видом, — я хочу вас кое о чем попросить. Не сочтите только это неуместным, но я пришла пригласить вас. Я знаю, вы близкие друзья моего подопечного — Дикки. Я тоже, как и вы, человек импульсивный и мне хочется, чтобы вы оба пришли сегодня вечером на мой скромный прием. Только коктейли и несколько занятных друзей в половине седьмого. Пожалуйста, не отказывайте мне в мой день рождения, приходите! Скажите да.

Октавиус порозовел от удовольствия и не слышал, как подошедшая к нему поближе племянница поспешно сказала:

— Дядя, думаю, что не надо…

— Никогда в жизни, — проговорил Октавиус, — не был я на приеме в театральном мире. Я просто не знаю, что это такое. Это чрезвычайно любезно с вашей стороны пригласить нас. Конечно, моя племянница вхожа в театральные сферы, но не на таком высоком уровне. Правильно я говорю, Нелл, милая?

— Это ужасно любезно, — начала Анелида, но мисс Беллами уже было не остановить.