|
И даже неважно, что вы могли держать его в руках, угрожая каким-нибудь разоблачением или чем-либо еще. Живой Альфред всегда оставался бы постоянной опасностью и угрозой вашему спокойному существованию. И чем больше вы рассуждали на эту тему, тем больше сживались с мыслью о необходимости избавиться от Альфреда. Его смерть оборвала бы последнюю ниточку, ведущую к истине. В то же время убийство его как любовника вашей жены весьма льстило вашей ненасытной мании величия. К тому же мертвый Альфред Уоллес — это идеальный Чарльз Адам, «враг из прошлого»! Альфред по возрасту как раз ровесник Адаму. Прошлое Уоллеса восстановить невозможно из-за его потери памяти. И даже его характер вполне соответствует Адаму, как мы могли бы себе его представить.
И если бы вы бросили нам лакомый кусочек, подсунув вместо Чарльза Адама Альфреда Уоллеса, то сразу бы убили одним выстрелом трех зайцев. Поэтому вы организовали убийство Уоллеса. Роджер Приам поднял голову. На его щеках опять алел здоровый румянец, а грубый голос звучал довольно оживленно. — Я читал кое-что из ваших повестушек, Куин, — сказал Приам. — Надо отдать должное — это одна из лучших. — Что ж, в благодарность за комплимент, Приам, — засмеялся Эллери, — я рискну предложить вам еще одну, даже лучше прежних. Несколько месяцев назад вы приказали Альфреду найти и купить оружие. Вы дали ему на это деньги и пожелали, что бы он приобрел револьвер в свою собственность. Сегодня ночью вы вызвали Уоллеса звонком к себе в комнату и сказали, что вам послышались чьи-то шаги около дома. Вы приказали ему взять оружие, зарядить его и незаметно пробраться назад к вам. — Это ложь, — сказал Роджер Приам. — Это правда, — сказал Эллери. Приам оскалил зубы: — Хватит меня на испуг брать! Даже если это и правда — хотя это не так, — то как Вы могли узнать об этом? — Мне сказал Уоллес. Кожа на лице Приама опять потеряла свою природную окраску. — Понимаете, я все открыл Уоллесу, как только понял грозящую ему опасность, — сказал Эллери. — Я объяснил, какой подарочек готовите вы для него, и если он хочет спасти свою шкуру, то должен играть на нашей стороне. Его не пришлось долго уговаривать, Приам. Я думаю, вы хорошо изучили его и знаете, что Альфред всегда сразу видит, с какой стороны хлеб намазан маслом. Он сдался без борьбы. Обещал держать меня в курсе событий и сдержал свое обещание. Когда настало время, он вспомнил мои указания, а не ваши, Приам. Когда вы сегодня ночью вызвали его звонком и приказали явиться с заряженным револьвером, Уоллес немедленно позвонил мне. Я сказал, чтобы он протянул время и спускался к вам подольше, так, чтобы мы с лейтенантом успели прибыть на место. По-моему, мы действовали оперативно, не правда ли, Приам? Последнее время мы каждую ночь были наготове. Вы скорее всего подозревали, что снаружи будет кто-нибудь дежурить, но не предполагали, что это мы собственной персоной, да еще по звонку самого Уоллеса. Вы здорово разыграли эпизод отказа от полицейской охраны, вполне в духе всего спектакля, задуманного вами. Но вы не без оснований надеялись, что мы не примем всерьез вашего отказа и тайно поставим охрану. А вам только того и нужно было. Когда Альфред появился в вашей комнате с револьвером в руке, вы рассчитывали, что тот, кто наблюдает за вами, будет полностью убежден в намерении Альфреда убить вас. Если же поблизости наблюдателя не окажется, то охранник где-нибудь у входа услышит выстрел, мигом примчится к вам и найдет мертвого Уоллеса. Найдет в вашей комнате, где вы, будто бы разбуженный от глубокого сна, окажетесь единственным свидетелем происходящего. Ваши слова некому будет подвергнуть сомнению. Полицейскому, знакомому с историей о таинственном «враге из прошлого» и его угрозах, и в голову не пришло бы усомниться. |
