– Похоже на кость, – заметил один из техников.

– Думаете, она принадлежит…

– Никоим образом, – вмешался шериф. – Она здесь уже сотни лет – наверно, от кита или мастодонта. Там полно ископаемых останков. Еще больше было, пока безмозглые туристы не повадились растаскивать кости на пресс-папье.

Кадр ушел в сторону, и в фокусе оказался третий ныряльщик. На него были устремлены все фонари: в защищенных резиновой перчаткой пальцах сверкнула стеклянная пробирка инклинометра. Он разломил ее, и по экрану проползла тонкая синяя полоса.

– Краситель, – пояснил шериф. – Хотят выяснить направление воды. Там течение не так-то просто определить. В принципе вода идет снизу вверх, как дым в каминной трубе, но надо делать поправку на дожди – насколько поднялся уровень поверхностных вод. Потом, может быть, в пещерах случились новые обрушения, появились новые колодцы или в грунте была усадка. Я сам видел, как осушаются озерца – так быстро, что деревья затягивает с берегов будто в воронку. Коварная штука здешние пещеры – тут даже опытному ныряльщику ничего не стоит заблудиться.

– Вы хотите сказать, что они заблудились? – спросила Энди.

– Вряд ли, – ответил шериф. – Просто пытаются вычислить, в какой из коридоров могло занести миссис Торнтон.

– В том случае, если она жива или… мертва?

– В том случае, если она там, – сказал Маклин.

Вода унесла синие размывы, и на экране снова показалась команда. Первый махнул рукой, и остальные развернулись.

– Они возвращаются? – поинтересовалась Энди.

– Да, но не тем путем, каким сюда вошли. Похоже, хотят обогнуть смычку, попасть в галерею обходным путем.

Ныряльщики направились в узкий коридор, ведущий в широкую полость. Пожалуй, специалист поразился бы чудным оттенкам вкрапленного в известняк олигоцена, восхитился бы мозаичными стенами, в коих отпечатались доисторические раковины, залюбовался бы наростами и рельефом стен, рожденных тридцать, а то и шестьдесят миллионов лет назад. Для Энди, смотревшей в монитор, все это слилось воедино, она потеряла способность отличать одно от другого. Множество ныряльщиков находили в пещерах свой конец, до последнего вдоха блуждая по бесчисленным коридорам и не подозревая о том, что спасение лежит в нескольких шагах, за ближайшим поворотом.

– Идут к решетке, – проговорил шериф.

– Что за решетка? – не поняла Энди.

– Проход, ведущий в главный тоннель, перекрыт стальной решеткой, – пояснил шериф. – Люди стали слишком часто гибнуть – вот власти и сочли разумным установить преграду, чтобы без нужды не заплывали.

– Выходит, след от краски, по которому идут ваши водолазы, ведет в главный тоннель, где погибали люди?

Шериф не успел ответить: взоры обоих привлек некий предмет на экране. Поначалу это была просто клякса на фоне буровато-зеленого известняка. Она имела слишком неправильную, сложную форму, чтобы казаться человеческим телом. Оператор медленно настраивал предмет в фокус, пока разрозненные части не превратились в единое целое.

– Господи… – вырвалось у Энди.

Страшная, какая-то даже сверхъестественная картина предстала их взорам. В кристально чистых водах развевались длинные волосы, напоминая локоны спящей русалки. Женщина находилась без сознания – если вообще была жива, ее тело распласталось о стальную решетку и удерживалось там силой течения. Одна нога застряла между прутьями решетки, преграждающей путь в гиблый тоннель, и была явно сломана, поскольку в нормальном состоянии человеческие члены не способны изгибаться под таким углом.