Я с радостью перехожу к пояснениям:

— Ну, во–первых, мне показалось странным, почему Морьес рискнул одолжить деньги Сенару, ведь он, как опытный кредитор, знал — такой человек не сможет вернуть долг. Потом эта фраза мадемуазель Легран: «Я так много для него сделала!» Как она могла помочь Сенару? Легран была агентом Мирабо. Она попыталась утаить это от меня, но волнение скрыть не смогла. Тогда она любила Ива Сенара и решила ему помочь. Бланка смогла уговорить Морьеса дать ему денег, но только в долг. Легран обменяла заем на тайну Мирабо.

— Она очень рисковала! — восклицает Светик.

— Да, это так. Но она была влюблена, — говорю я.

— Надо было Легран поторговаться, может, Морьес дал бы ей деньги безвозмездно, — предполагает она.

— Она могла бы этого добиться, — говорю я, — но, увы, мадемуазель Легран не обладает острым умом. Куда ей тягаться с хитрым дельцом Морьесом.

— Похоже, ты исключил эту женщину из списка, — интересуется Светик.

— Никак нет, — заверяю я. — Наоборот, я подозреваю ее еще больше. Может, Морьес решил доложить Мирабо, что это она все ему рассказала, тогда у Легран не было другого выбора. Если бы Морьес выдал Легран, ей бы не поздоровилось. В таких делах подобных выходок не прощают.

Светик кивает.

— А как Камилл? — спрашивает она. — Он так же намерен продолжать расследование?

— Нет, — смеюсь я. — Ему это дело ему уже наскучило, как старая игрушка. У Камилла одна идея быстро сменяет другую, он нашел себе какое–то новое занятие.

— Это на него похоже, — улыбается Светик.

Я, Светлана Лемус, и мой друг Макс сидим за столиком в кафе де Фуа. К нам подходит… Теруань, я борюсь с желанием залезть под стол. Она улыбается:

— Я могу похитить Светик на минутку? Светик, прости, что отрываю тебя.

Я соглашаюсь. Раз уж рядом Макс, она меня бить не будет. Мы отходим к окну.

— Прости меня, — говорит Теруань.

Ее голос звучит искренне. Ей действительно совестно за содеянное. Что мне остается делать? Я давно ее простила.

— Надеюсь, ты никому не рассказала? — спрашивает она.

Я улавливаю волнение.

— Нет, — говорю я. — Ябедничать не в моих правилах.

Хм… мне кажется, что она боится, что об этом случае узнает Поль.

Мы приятельски прощаемся.

Странная эта Теруань. Не понимаю, что я ей сделала? Почему свои вспышки гнева она направляет на меня! Нет, я не злюсь не Анну, я просто хочу быть от нее подальше и никогда не оставаться с ней наедине. Иначе, она меня покалечит. Как знать, может, именно эту цель она преследует. Тогда зачем извиняется? Для очистки совести? Ходят же люди на исповедь к священникам. Аналогичный случай.

Нет, она действительно раскаивается. Это видно по глазам.

Я возвращаюсь за стол.

— Она тебя ударила, а теперь извиняется, — говорит Макс. — Так же, как в случае со стрельбой.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я.

Нет, я не удивляюсь. От Макса ничего не скроешь.

— Ты сегодня напудрилась, это впервые. А то, что ты стреляла, видно было по запястьям. Я знал, накануне ты была в компании с Теруань. Кто же еще мог заставить тебя выстрелить. Это не важно. Я же дал тебе совет держаться от нее подальше!

— Я бы рада! — вздыхаю я. — Но она везде!

— М-да, верно. Просто старайся поменьше попадаться ей на глаза. Да, Теруань не подлая. Она эмоционально неуравновешенна и не может контролировать себя.