Дэн сделал глубокий вдох и занес руку с мячом за голову. Затем он, вскинув левую ногу, слегка подпрыгнул и изо всей силы бросил мяч.

Раздался резкий, похожий на пистолетный выстрел удар, и отбитый мяч, просвистев у самого уха Дэна, понесся к центру поля. Улыбка на физиономии Джэйса стала еще шире. Внезапно рядом с ним возник еще один Джэйс, такой же тощий и зубастый, а затем еще два.

Когда все четыре Джэйса, ожидая подачи, начали синхронно размахивать битами, у Дэна отвалилась челюсть, а мяч выпал из рук.

– Хватит! – крикнул Дэн Джэйсам.

– Разве ты не хочешь отыграться? – спросили они в унисон.

– Если так пойдет дальше, мне не отыграться и ко второму пришествию, – зло ответил Дэн.

Три фигуры мгновенно исчезли.

– Ну ладно, ладно, давай я буду подавать, – согласился Джэйс.

Он бросил мяч. Дэн увидел себя, увидел, как он отбивает бросок, и тут же почувствовал, как в груди у него все сдавило. Дыхание стало хриплым, а в горле что-то заскрипело, словно кто-то сунул туда кусок наждачной бумаги.

– Все, достаточно, – заявил Дэн.

– Почему? – обиженно скривился Джэйс. – Давай еще поиграем. Мы же только начали.

– Мне трудно дышать, – произнес Дэн. Это было полуправдой – с дыханием у него действительно было что-то не в порядке. – Наверное, снова приступ астмы, – медленно произнес он. Дэн не любил пользоваться этой отговоркой, но знал, что она действует безотказно. По крайней мере, так всегда было раньше.

Помогла она и на этот раз. Прищурив глаза, Джэйс сердито посмотрел на Дэна и процедил сквозь зубы:

– Все, закончили.

Дэн поднял очки. Он снова стоял в пустой комнате.

– Сказал бы просто, что у тебя нет инстинкта соперничества, – проговорил Джэйс.

– Зато у тебя его столько, что хватит на нас двоих, – ответил Дэн.

Они вошли в комнатку, где сидели техники, и положили на полку шлемы и перчатки.

– Ну, ладно, теперь ты хоть знаешь, чем я тут занимаюсь, – миролюбиво заметил Джэйс, протискиваясь между стульями. Он открыл дверь и вышел в коридор. – Теперь нужно только почетче выразить игроков и придать объемность зрителям на трибунах. Давай займись-ка этим, – бросил он Дэну.

– На каком оборудовании ты работаешь? – спросил Дэн, идя за Джэйсом.

– Две машины фирмы «Крэй», модели «Y-XMP» и один ящик фирмы «Тошиба», семь тысяч семисотый. Классная штука, запросто переплюнет «Крэй». Правда, чтобы выжать из нее все, что она может, тебе придется выучить японский и долго переписываться с «Тошибой».

– Да нет, – возразил Дэн. – Похоже, это та же самая модель, что стояла у нас в Дэйтоне.

– Возможно, – сказал Джэйс. – Посмотри, я не отдал их придуркам из «волчьей ямы». Оставил у себя в лаборатории. Не люблю, когда какие-то жлобы касаются моей техники.

– Ну ты даешь, – хмыкнул Дэн.

– Данно, здесь оборудования – хоть задницей ешь, не то что на той вонючей военно-воздушной базе. Хоть Манкриф и сучится из-за каждого цента, говорит, что я выпендриваюсь, но денег все-таки дает, никогда не отказывает. Потому что полностью зависит от меня. Правда, в последнее время что-то произошло, Манкриф совсем озверел. Поэтому-то он и нанял тебя.

Лет десять Дэн работал с Джэйсом на военно-воздушной базе в Дэйтоне и все это время оставался в тени. Он молча и покорно тащил лямку, в то время как Джэйс купался в лучах своей гениальности. На фоне блистательного Джэйса все меркли, и, за исключением шефа лаборатории, доктора Эпплтона, Дэна никто не замечал.