|
Может быть, было что-то в ее подсознании, отличавшее ее от прочих, обострившемся за время ее исторических и мифологических изысканий. И пусть она описывала разные необъяснимые случаи и отличалась особой проницательностью в том, что можно было объяснить, она бы не назвала это даром ясновидения. Что бы там о ней ни говорили, на самом деле она всего лишь задействовала все свои чувства и разум, чтобы увидеть возможности и сделать выводы на основании доступных фактов. Еще она тщательно следила за тем, чтобы об ее участии в расследовании преступлений не пронюхали журналисты.
– Ах, Джо, брось! Я прочитала об этом в газете. И я знаю… человека, который имеет к этому определенное отношение. – Кто же это? – Автор программы, который меня сюда пригласил. Раньше он работал с Брэдом Джонстоном. – Детектив, значит? – Подобно большинству копов, Джо не любил частных детективов. – Да. Молчание Джо ясно говорило о его реакции. – Он хороший парень, Джо. – Да-да. Ладно, до завтра. Подожди-ка, а зачем ты мне звонила? – Насчет дела Джонстонов. – Но раз ты читала газету, тебе известно не меньше моего. – Но… – Ладно, до завтра. Приедешь – тогда поговорим. – Идет. Она дала отбой. Поскольку ее родители умерли, а братьев и сестер у нее не было, Джо был ей вместо семьи. Его жена давно умерла от рака, а единственный сын, жених Ровенны, погиб, служа в армии за границей. Хотя Джо был его отцом, именно он первым сказал ей, что жизнь не закончилась. Он был ей благодарен за память о Джонатане, но тот давно лежал под могильной плитой, зарастающей мхом. Он говорил ей, что она должна строить новую жизнь. Джо работал следователем в окружном отделении полиции.
Ровенна, стоя там и закрыв глаза, попыталась представить, как все происходило. Жертва не слышала шагов нападавшего и потому не обернулась. Она не пыталась защищаться, не прижимала к себе сумочку. Но разве грабитель не постарался бы первым делом ограбить ее? Обычно похитители женских сумок не вонзают своим жертвам нож в спину. Бар, где последний раз видели Санни, находился неподалеку. Местные жители часто заглядывали туда после работы. Ровенна отправилась в бар следующим вечером. Там она села на тот же табурет у стойки, что и Санни – как сказал ей бармен, и стала внушать себе, что она Санни. Мужчина в пиджаке и галстуке, сидевший за столиком вдвоем с приятелем, подошел и сел на соседний табурет. Бармен приготовил ему коктейль, тот выпил и ушел, оставив бокал на стойке. Когда бармен отвернулся, Ровенна схватила бокал и сунула его в карман, в тот же вечер передав его Джо. Это было первое звено в цепи улик, и в конце концов Джо вышел на преступника. Им оказался брокер из конторы Санни, обворовывающий своих партнеров. Санни ничего не знала о его махинациях, но он подозревал, что знает, и сначала добился ее увольнения, а затем и убил, боясь, как бы она не заговорила. После этого случая Джо и решил, что Ровенна – медиум, и, как она ни старалась, ей не удалось переубедить его. Правда, она обладала способностью влезать в чужую голову, но в этом не было ничего загадочного. Джо начал обращаться к ней за помощью в сложных случаях, причем она заставила его поклясться, что он ни словом не проболтается о ней журналистам. Некоторые из его коллег знали, что он советуется с девушкой, однако никто не знал о ее способностях. В полиции она всем нравилась, и, вопреки возможному гневу Джереми, она питала надежду помочь им найти пропавшую Мэри. Ровенна встала и откинула волосы, пытаясь представить себя на месте Мэри Джонстон. Она закрыла глаза. Она хорошо знала кладбище и могла вообразить его во всех подробностях. Она ощутила морской бриз у себя на лице – прохладный осенний бриз, увидела опавшие разноцветные осенние листья. |
