– Место было потревожено.

– Капитаном Стешко? – ее лицо покраснело. – Я оставила однозначные указания…

– У капитана Стешко, кажется, некоторые проблемы с дисциплиной – если начальник тэп. Не волнуйся – я думаю, в следующий раз ты найдешь его чуть более… податливым.

Узкое лицо Энн Мэллори внезапно приняло выражение встревоженного животного.

– Эл, ты этого не сделал. Мне известна твоя репутация…

– И Корпусу тоже. Они не послали бы меня, Энн, если бы не думали, что здесь нужны мои методы, – по крайней мере, он надеялся, что дело в этом.

– Эл, это не Марс, вот все, что я скажу. Местные иногда… узколобы.

– К этому я привык. Не волнуйся. Я буду осмотрителен. Но я найду убийцу. Нельзя убить семерых из моего народа и просто уйти. Сколько офицеров ты можешь мне дать?

– Для прогулок? Только мисс Александер. Когда тебе действительно будет нужно, троих, – она наклонилась вперед и сцепила руки. – Мне интересно… почему ты не взял свой отряд охотников?

Бестер одарил ее тусклой улыбкой.

– Тебе придется спросить у центрального офиса. По-моему, они решили, что я обленился – что больше не могу делать дело без своих любимчиков. Буду счастлив доказать, что они ошибаются, – он не поведал ей свое более глубокое подозрение – что в Корпусе, возможно, имелись те, кто был бы как раз счастлив, если бы он не вернулся с этого задания.

– Расскажи мне о твоих копах – Ран и Фармер? Мисс Александер сказала, что вскрытие показало нечто отличное от других.

– Отчасти. Словно халтурная версия. Их глаза были вырваны, но он просто заклеил им рты лентой.

– Я смотрел рапорты о других жертвах. Сначала я думал, мы имеем тут что-то сугубо типичное – жертв заставляли смотреть глазами убийцы, как делается дело. Я работал в Буэнос-Айресе над похожим делом. Каждый псих-простец, берущийся за это, мнит себя Томасом Эдисоном серийных убийств, когда фактически это так очевидно… – он прервался. – Но я не заметил сразу остального. Все прочие отверстия в телах тоже были зашиты – у копов?

– Засмолены, – поправила она с легкой дрожью в голосе.

– Так это нечто скорее ритуальное. Что-то связанное с душой, с жизненной силой. Наш убийца имеет религиозные убеждения.

– Ты знаком с религией? – спросила она.

– Нет. И не намерен знакомиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Один из первых уроков, усвоенных мною в качестве следователя – то, что я научился видеть вещи с точки зрения моей добычи. Если можешь понять своего врага, то можешь его сокрушить. Но, Энн – я старею. Я не желаю понимать этого больного сукина сына. Я просто хочу найти его и наказать. Это тебя устраивает?

Она долго смотрела не него, потом мрачно кивнула, новая решимость выразилась в ее чертах.

– Хорошо, – сказал он. – А теперь я пойду, занесу мои чемоданы к себе в номер и немного освежусь. Затем я хочу пройтись по уликам более детально. У тебя есть список подозреваемых, свидетелей?

– Нет.

– Нет? Это был большой дом. У нее не было прислуги?

– У нее был мальчишка, горничная и повар. Никто из них не запомнил ничего путного.

– Ты их сканировала?

– Нет. Никто из них не согласился бы. Как ты мог сообразить, местные брезгуют телепатией.

– Я все равно хочу их видеть. Ты можешь пообещать им, что их не будут сканировать, если желаешь.

– То есть солгать?

– Энн. Чего наверняка не знаешь, о том не солжешь.