— Не понимаю, о чём ты.

— Я знаю, ты всё это делал для сайта. Хотел помочь брату. Но компания может существовать и без твоей помощи.

— Неужели? А тебе известно, что сайт стоял на краю пропасти? И полетел бы туда, если бы не везение. Я полагаю, что время от времени компания нуждается в моей помощи.

— Лучше уж пусть сайт отдаст концы.

— А мне наплевать, что ты думаешь. — Оуэн перестал дурачиться и говорил теперь совершенно серьёзно. — Сайт значит для моего брата все. Это его последний шанс. Если получится, Гай станет таким же богатым, как папа, даже богаче. Если проиграет, то это будет не просто очередное разочарование, а смерть. Ты мне очень не нравишься, но я знаю — ты его друг. И тебе это всё известно.

Я вспомнил разговор с Гаем в «Таверне Иерусалим» после отказа Генри. Если сайт потонет, потонет и Гай…

— Гай мой друг. Ты пытаешься ему помочь. Но послушай меня. Послушай внимательно. — Я подался вперёд. — Если сайт завтра обанкротится, это будет лучше, чем процветание с помощью террора и убийств. В общем, если ты снова затеешь что-нибудь подобное, если ещё кто-нибудь пострадает, я подниму шум. Сообщу полиции, прессе, всем… Не исключено, компания погибнет, однако я готов это сделать.

Оуэн внимательно наблюдал за мной, затем разразился смехом:

— Да ты такой же, как и мы с Гаем! Нисколько не лучше. Точно так же заинтересован в успехе сайта. Сколько времени ты смотрел в другую сторону, стараясь ничего не замечать? И вдруг стал добропорядочным гражданином. Между нами нет никакой разницы. Только ты слишком труслив, чтобы по-настоящему помочь делу. Конечно, нажить миллионы фунтов на акциях неплохо, но не дай Бог запачкать руки. Пусть это делают другие. Такие, как я.

В его словах была неприятная правда, по крайней мере в отношении прошлого. Но не будущего. Тут я был полон решимости.

— Знаешь, — сказал Оуэн, — когда я тебя по-настоящему возненавидел, хотя не нравился ты мне давно? С самого начала. Так вот, когда я увидел твою голую задницу, которая ходила туда-сюда на жене моего отца.

Я встал и собрался уходить. Оуэн схватил меня за плечо и потащил к парапету. Я присел на корточки, упёрся одной ногой о парапет. Оуэн наклонился и начал поднимать. Моя нога соскользнула. Я оглянулся. Сзади ничего не было, лишь воздух, а далеко внизу море. Мне удалось развернуться и прижать Оуэна к парапету. На мгновение у меня появилась возможность перебросить его через перила. Но я этого не сделал. Не смог. Оуэн усмехнулся. Вдруг его глаза вспыхнули дикой злобой. Он широко расставил ноги и потянул меня наверх. И вот уже моя грудь была на парапете, я смотрел вниз на волны, нежно набегающие на полоску песка в трёхстах метрах внизу. Очень, очень далеко. У меня закружилась голова, я дёрнулся, пытаясь освободиться. Бесполезно. Он прижал меня к ограждению.

— Ты ведь знаешь, что случилось с тем, кто пытался нам угрожать? — пробормотал он.

Я молчал.

— Теперь слушай. Если сайту понадобится моя помощь, а, думаю, она понадобится, не смей стоять у меня на пути. Ты понял? — Оуэн приподнял меня, словно собираясь сбросить вниз, и ударил лицом о парапет. — Я спросил: ты понял?

— Да, — глухо отозвался я.

Он отступил на пару шагов, и я рухнул на землю. По щеке текла кровь.

— А теперь пошёл вон отсюда!

34

— Где ты был?

Я поднял голову.

— Доброе утро, Гай.

— Боже! Что с тобой случилось?

— Меня недавно едва не сбросили со скалы.

— Но какие в Мюнхене скалы?

— Я не был Мюнхене.