— Какая она сейчас? Сильно изменилась?

— Немного.

— А как её дивная грудь?

— В прекрасной форме.

— Приятно слышать.

— Она адвокат, — продолжил я. — Есть клиенты и среди начинающих интернет-бизнесменов. Я передал ей по факсу проект нашего договора с акционерами. Ты же знаешь, он мне не очень нравился.

— Зачем?

— Мел обещала просмотреть его и дать замечания.

— Пустая трата времени.

— Посмотрим.

Вскоре выяснилось, что время потрачено не зря. Мел позвонила к концу дня.

— Ты был прав, документ сырой. В будущем при большом количестве акционеров и венчурном финансировании могут возникнуть серьёзные проблемы.

— А разве потом его нельзя будет скорректировать?

— Можно, конечно, однако нужно начинать работу компании, имея грамотно составленный договор.

— Ты сумела бы составить для нас такой?

— Естественно. Для этого мне необходимо посмотреть документы других интернет-компаний. И вам придётся за это заплатить.

— А как насчёт того, чтобы работать с Гаем? — тихо промолвил я.

— Но ведь ты работаешь? — спросила она после недолгого молчания.

— Да.

— Доволен?

— Вроде.

— Ну что ж, если доволен ты, то, наверное, буду довольна и я.

— Прекрасно. Я с ним переговорю и тебе перезвоню.

Я положил трубку и повернулся к Гаю.

— Большую часть беседы я слышал, — заявил он.

— Проект договора с акционерами никуда не годится.

— Она так сказала?

— Да.

— Ты ей веришь?

— Верю.

— Какие предложения?

— Думаю, нам нужно распрощаться с киношными адвокатами и пригласить Мел.

Гай хмыкнул:

— Но она же дура! Патентованная дура.

— С чего ты взял? В школе, насколько я помню, Мел училась хорошо. В университете, уверен, тоже. Просто вела себя легкомысленно.

— Ты полагаешь, это правильный шаг?

Я кивнул. В любом случае договор с акционерами находился в моей компетенции.

Гай помолчал, подумал и улыбнулся:

— Ладно, звони ей.

Наконец-то Гаю удалось прижать Торстена. Он полетел в Гамбург повидаться с ним и немного гульнуть. Так было запланировано.

На следующее утро я встретил его в аэропорту. Он вышел в зал прилетов усталый после бурно проведённой ночи, однако широко улыбался.

— Получилось?

— Не совсем.

— Что значит «не совсем»? Он согласен или нет?

— Успокойся, Дэвид. Всё в порядке. Ему нравится наше дело. Но инвестировать можно лишь из семейного доверительного фонда. А это означает, что должен дать согласие его отец.

— И насколько такое вероятно?

— Торстен считает, что проблем не возникнет.

— Хотелось бы верить. О какой сумме вы говорили?

— Пять миллионов немецких марок.

— Пойдёт.

Пять миллионов марок — это около двух миллионов фунтов. Нам нужно больше, но на первое время хватит. Гай просиял.

— Пошли выпьем где-нибудь бутылочку шампанского.

Теперь, когда казалось, что деньги вот-вот появятся, Гай решил развернуться. Я продолжал сомневаться, поскольку хорошо помнил Торстена по школе. Ненадёжный парень, слабохарактерный. Очевидно, таким и остался. Но Гай считал, что стоит рискнуть. И если не получится с Торстеном, то повезёт с кем-нибудь из шести венчурных инвесторов, которым я отослал наш бизнес-план.