|
— Ты, как всегда, точен. — Комплекс тревоги. Проявляется в виде навязчивой пунктуальности. Биохимик рассмеялся. — Если бы тебе так просто можно было поставить диагноз… — Он повел Лэша к лифту. — Это в самом деле ты? И мы разговариваем уже во второй раз за две недели? Готов пасть ниц перед тобой от благодарности. — Я рад был бы сказать, что это только дружеский визит, — ответил Лэш, когда открылись двери лифта, — но мне требуется твоя помощь. Гудкайнд кивнул. — Все, что угодно. Лаборатория Гудкайнда была больше, чем ожидал Лэш. Кроме обязательных столов для опытов и химической аппаратуры, в ней также стояли глубокие кожаные кресла, письменный стол и книжный шкаф с профессиональными журналами. Из окна открывался роскошный вид на реку. Лэш восхищенно присвистнул. — Центр был милостив ко мне, — усмехнулся Гудкайнд. Со времени их последней встречи у него появилась новая привычка: он расчесывал пальцами редеющие волосы, а потом хватал несколько прядей и слегка тянул за них, словно подбадривая, чтобы они лучше росли. — Вижу. — Садись. Хочешь диетколы или чего-нибудь в этом роде? Лэш расположился в одном из кресел. — Нет, спасибо. Гудкайнд сел напротив него. — Что случилось? — Помнишь, из-за чего я звонил тебе на прошлой неделе? — Конечно. Всякие безумные вопросы о самоубийствах идеально счастливых людей. — Я как раз работаю над кое-чем таким, о чем мало что могу рассказать, Роджер. Надеюсь, все останется между нами? — В чем дело, Крис? Это как-то связано с Бюро? — В некотором смысле. Лэш увидел, как расширились глаза Гудкайнда. Если он будет считать, что дело связано с ФБР, то охотнее пойдет на сотрудничество. Гудкайнд поерзал в кресле. — Сделаю все, что смогу. — Ты ведешь множество токсикологических исследований. Побочное действие лекарств, их влияние на другие препараты и тому подобное. — Это не моя область, но да, все в Центре так или иначе имеют дело с токсикологией. — Тогда скажи, какие шаги предпринял бы биохимик, чтобы получить новое лекарство. Гудкайнд провел рукой по редеющим волосам. — Новое лекарство? С самого начала? — Он потянул за прядь. — С исторической точки зрения разработка новых препаратов всегда велась наугад. Молекулы и соединения изучают, пытаясь найти то, что предположительно может оказаться полезным людям. Естественно, сегодня благодаря компьютерным программам можно имитировать результаты реакций в… — Нет, я не имею в виду начальные стадии процесса. Предположим, ты открыл новое лекарство или то, что считаешь таковым. Какими будут последующие шаги? Гудкайнд на мгновение задумался. — Ну, в общем, проводятся испытания на устойчивость, проверяется, какой способ применения лучше всего — таблетки, капсулы, раствор. Затем исследуется поведение молекулы препарата в различных условиях — при изменении влажности, под ультрафиолетовым излучением, при воздействии кислорода, температуры — для проверки, не распадается ли оно на вредные соединения. — Он улыбнулся. — Люди всегда хранят медикаменты в ванных, а ты сам знаешь, что это худшее из возможных мест. Тепло и влага могут вызывать самые разные химические реакции. — Продолжай. |
