Трудно решиться на то, чтобы дать показания, но когда подозреваемый наконец начинает говорить, из него изливается настоящий поток слов.
— Я начал проводить все больше времени в компьютерной лаборатории. В программировании имелась некая логика, которая действовала на меня странно успокаивающе. И всегда можно было научиться чему-то новому. Сначала сотрудники относились ко мне как к диковинке, но потом, когда увидели, какие системные утилиты я стал писать, взяли меня на работу. В доме своей тетки я провел девять лет и покинул его при первой же возможности. Прибавив себе возраст, я получил работу в фирме, выполняющей заказы министерства обороны, где писал программы расчета траектории ракет. Я получил диплом инженера на факультете электроники, после чего по-настоящему занялся искусственным разумом.
— И тогда вам пришла в голову идея создать Лизу? — спросил Лэш.
— Нет. Не сразу. Меня увлекли первые исследования в этой области — Джон Маккарти, Лисп[27] и тому подобное. Но лишь когда я был на последнем курсе, программные средства развились настолько, что можно было сделать серьезный шаг в направлении создания самообучающейся машины.
— «Императив искусственного разума», — сказала Тара. — Тема вашей дипломной работы.
Сильвер кивнул, не глядя на нее.
— Тем летом я не знал, куда деваться до начала занятий в сентябре. Знакомых у меня не было. К тому времени я уже переехал в Кембридж и жил один. Я начал просиживать в лаборатории МТИ[28] по двадцать и тридцать часов подряд, разрабатывая программу, содержащую простейшие процедуры искусственного интеллекта. К концу лета я достиг немалых успехов. Когда начались занятия, мой научный руководитель в МТИ был настолько впечатлен, что предоставил мне полную свободу действий. Чем совершеннее и мощнее становилась программа, тем больше возрастал мой интерес к ней. Когда я не сидел на занятиях, я все свободное время проводил с Лизой.
— К тому времени вы уже дали ей имя? — спросил Лэш.
— Я стремился расширить ее возможности ведения реалистичной беседы. Я печатал вопросы, она отвечала. Вначале это был лишь способ обучения, но постепенно я стал проводить все больше времени в разговорах с ней. Не о запрограммированных ей задачах, но… но как с другом.
Он помолчал.
— Тогда я работал также над примитивным голосовым интерфейсом. Не для синтеза человеческой речи — от этого нас отделяли многие годы, — но для вербализации выводимых данных. Я использовал образцы своего собственного голоса — сначала ради забавы, не видя тому никакого практического применения.
Сильвер неожиданно замолчат, затем глубоко вздохнул и продолжил:
— До сих пор не знаю, зачем я это делал. Но однажды ночью, зайдя во время программирования в очередной тупик, я начал просто развлекаться. Я пропустил образцы моего голоса через модифицирующую программу, которую кто-то оставил в компьютере, — увеличил частоту, изменил спектр. И неожиданно мой голос превратился в женский.
«Женский». Теперь Лэш понял, почему в первый момент голос Лизы показался ему столь знакомым. Он был женской версией голоса Сильвера.
— А ее личность? — спросила Тара. — Она тоже была вашей?
— Сначала я считал, что после программирования личности Лизы в ней автоматически пробудится сознание. Я не знал никого, кто мог бы помочь мне. Так что я позаимствовал кое-какие материалы с факультета психологии — а конкретно тесты MMPI-2 — и подверг обследованию самого себя.
Лэш затаил дыхание.
— И каков был результат?
— Как я и предполагал — типичный индивидуалист. |