|
Куда-то бежали санитары, неся подносы с инструментами. Прошла медсестра с литровыми баллонами крови в руках. За ней, толкая перед собой каталку, следовала другая. Трое санитаров молча стояли у сестринского поста; у двоих на руках еще были измазанные кровью светло-зеленые перчатки. Лэш огляделся в поисках знакомых лиц. Почти сразу же он заметил главного ординатора, Альфреда Чена, который шел ему навстречу. Обычно Чен двигался не спеша, с грацией пророка, с улыбкой на круглом, словно у Будды, лице. Сейчас же он явно торопился, лицо было серьезным. Ординатор не отрывал взгляда от папки, которую держал в руках, не замечая Лэша. Когда он проходил мимо, Лэш протянул руку. — Привет, Альфред. Как дела? Чен уставился на него ничего не выражающим взглядом. — О, Крис. Привет. — На его лице на мгновение появилась улыбка. — Могло быть и лучше. Послушай, я… — Я приехал увидеться с Уилнерами. — Я как раз иду к ним, — удивленно ответил Чен. — Идем со мной. Лэш пошел следом за ординатором. — Твои пациенты? — спросил Чен. — Вероятно. — Как ты так быстро узнал? Их привезли всего пять минут назад. — Что случилось? — По словам полиции — попытка самоубийства, причем весьма тщательная. Вены вскрыты по всей длине, от запястья до локтя. — В ванне? — Вот это-то как раз и странно. Их обоих нашли в кровати. Полностью одетых. Лэш почувствовал, как невольно сжимаются его зубы. — Кто обнаружил их? — Кровь протекла в квартиру ниже этажом, и соседи вызвали полицию. Вероятно, они пролежали так несколько часов. — В каком они состоянии? — Джон Уилнер истек кровью. — Чен тяжело вздохнул. — Его нашли мертвым. Его жена жива, но состояние крайне тяжелое. — У них были дети? — Нет. — Чен заглянул в папку. — Но Карен Уилнер на пятом месяце беременности. Впереди них медсестра с реанимационным комплектом скрылась за ширмой. Чен вошел за ней, Лэш следом за ним. Здесь царила такая суматоха, что сначала Лэш даже не увидел койку. Где-то рядом с опасной частотой попискивал электрокардиограф. Множество людей говорили одновременно — спокойно, но быстро. — Пульс сто двадцать, внесинусоидальная тахикардия, — сказала женщина. — Систолическое давление семьдесят. Неожиданно взвыла сирена. — Больше плазмы! — послышался чей-то громкий требовательный голос. Лэш переместился за спинами людей в голубых халатах в сторону изголовья. Протиснувшись между двумя стойками с медицинской аппаратурой, он наконец увидел Карен Уилнер. Кожа ее была словно гипсовой, настолько бледной, что Лэш разглядел удивительно отчетливую сетку пустых кровеносных сосудов на шее, груди и плечах. Пациентке разрезали блузку с бюстгальтером и обмыли грудную клетку, но юбка была все еще на ней, и там белизна заканчивалась. Материя пропиталась кровью. В сгибы обеих рук были введены капельницы, через которые поступала плазма и физиологический раствор. Ниже, на предплечьях, наложили тугие повязки, и врачи пытались сшить разрезанные вены. — Спазм сосудов, — сказала медсестра, прикладывая ладонь ко лбу пациентки. Карен Уилнер не открывала глаз. Она вообще никак не реагировала. Лэш наклонился над неподвижным лицом. — Миссис Уилнер, — прошептал он. |
