|
— Почему вам так тяжело рассказать об этом? — Не вижу в том смысла. — Не видите смысла? Будучи потенциальным клиентом? — Я пришел сюда потому, что думаю о будущем, а не о прошлом. — Первое формирует второе. Ладно. Останемся еще на минуту в прошлом. Будьте добры, расскажите подробнее, чем вы занимались в ФБР. — Я работал в специальной следственной группе в Куантико. Изучал места преступлений, проводил посмертный психоанализ жертв и обследовал их убийц. Я искал общие черты, причины, составлял психологические портреты преступников и согласовывал данные с Национальным центром по анализу тяжких преступлений. — Вам нравилась эта работа? — Вполне. — Вы были хорошим работником? — Да. — Тогда почему вы ушли? Лэш чувствовал, что ему тяжело даже моргнуть. — Я устал выяснять, что было не так с людьми, которые уже умерли. И решил, что могу оказаться более полезным, помогая живым. — Это понятно. И вы наверняка видели много страшного. Лэш кивнул. — Но это никак не повлияло на вас? — Конечно повлияло. — Какое именно пятно оно оставило в вашей душе? — Пятно? Лэш пожал плечами. — То есть это не изменило вас никаким патологическим образом. И по сути, нисколько не повлияло на вас и на вашу работу. Лэш снова кивнул. — Скажите, пожалуйста, вслух, доктор Лэш. — Нет, не повлияло. — Я спрашиваю об этом, поскольку читал несколько работ на тему синдрома «выгорания агентов». Иногда люди, которые постоянно видят страшные вещи, не реагируют на них так, как должны. Вместо этого они отрицают их, пытаются игнорировать. И какое-то время спустя начинают блуждать в потемках. Это не их вина, а специфика работы, где нет места жалости или слабости. Лэш молчал. Аликто взглянул на экран компьютера и записал что-то на листке. Какое-то время он просматривал свои бумаги, затем снова поднял голову. — Что склонило вас к тому, чтобы уйти? Какое-то особое задание, слишком неприятное дело? Ошибка или неверная оценка с вашей стороны? Может, нечто такое, что повлияло и на вашу личную жизнь? Несмотря на усталость, вопрос словно прошил Лэша электрическим разрядом. «Значит, он все-таки знает». Он посмотрел на Аликто, который не сводил с него внимательного взгляда. — Нет. — Прошу прощения? — Я сказал — нет. — Понятно. — Диагност снова посмотрел на экран, сделал еще одну запись, после чего выпрямился. — На этом наш разговор закончен, доктор Лэш, — сказал он, выходя из-за стола и снимая с испытуемого шлем и электроды. — Спасибо за терпение. Лэш встал. Мир вокруг него слегка пошатнулся, и он ухватился за кресло. — Вы хорошо спите? — спросил Аликто. — Я заметил, что у вас очень усталый вид. — Со мной все в порядке. Но Аликто продолжал пристально смотреть на него, и во взгляде теперь — после окончания беседы, — казалось, ощущалась искренняя забота. — Знаете, бессонница довольно типична при… — Все в норме, спасибо. Старший диагност кивнул, повернулся и взялся за ручку двери. — И что дальше? — спросил Лэш. |
