|
— Он помолчал. — Кстати, весьма сожалею. Я читал отчеты Фогеля и Аликто. — Ваш доктор Аликто, похоже, питает ко мне личную неприязнь. — Не сомневаюсь, что вам вполне могло так показаться. Старший диагност обладает некоторой свободой в выборе способа обследования. Аликто — один из лучших наших экспертов, но и один из наименее ортодоксальных. В любом случае вряд ли можно назвать это настоящей оценкой, поскольку вы не были кандидатом. Надеюсь, это слегка смягчит ваше разочарование. — Идемте. Лэшу было слегка не по себе оттого, что Тара Стэплтон слушает анализ его не слишком удачного выступления. Мочли вывел Лэша с галереи и двинулся по длинному, выкрашенному в яркий цвет коридору. Они остановились перед прочной стальной дверью с нарисованным символом биологической опасности и табличкой «Радиология и генетика, III». Мочли снова открыл дверь с помощью браслета, и они вошли в большое помещение, заполненное серыми шкафчиками. На металлических крючках висели защитные комбинезоны. Противоположная стена была из плексигласа, а на герметичной двери виднелось несколько предупреждающих надписей: «Стерильное помещение. Обязательны спецкостюмы и процедуры. Благодарим за сотрудничество». Лэш подошел к стеклу и с любопытством заглянул за него. Он увидел фигуры в комбинезонах и перчатках, склонившиеся над аппаратурой. — Похоже на синтезатор ДНК, — заметил он, показывая на большую консоль в углу. Директор вспомогательной службы остановился рядом с ним. — Именно. — Что он тут делает? — Он служит нам для генетических исследований. — Не понимаю, что общего имеет генетика с вашими услугами. — Очень многое. Это одна из важнейших областей деятельности «Эдема». Лэш ожидал продолжения. В конце концов Мочли вздохнул. — Как вам известно, наш процесс отбора не ограничивается психологической оценкой. Во время предварительного медицинского осмотра дисквалифицируются все кандидаты, имеющие серьезные проблемы со здоровьем или с высокой вероятностью возникновения таковых впоследствии. — Мне это кажется жестоким. — Вовсе нет. Вы хотели бы познакомиться с идеальной партнершей лишь затем, чтобы она умерла год спустя? Так или иначе, после медицинского обследования пробы крови кандидатов анализируются — здесь и в других лабораториях за Стеной — на предмет различных заболеваний, имеющих генетическую природу. Таким образом отвергаются те, кто имеет наследственную предрасположенность к болезни Альцгеймера, муковисцидозу, хорее Хантингтона и другим подобным болезням. — Господи. Вы объясняете им причину? — Нет, прямо — нет. Так мы раскрыли бы один из секретов нашей фирмы. Кроме того, отклонение кандидатуры и без того достаточно тяжелое переживание. Зачем углублять его опасениями перед тем, что может случиться через много лет, к тому же все равно неизлечимо? «В самом деле, зачем?» — подумал Лэш. — Но это только начало. Самое важное — применение генетики в самом процессе подбора. Лэш оторвал взгляд от Мочли и посмотрел на сотрудников лаборатории за плексигласовой стеной, а затем снова повернулся к собеседнику. — Вы наверняка знакомы с эволюционной психологией лучше меня, — сказал директор вспомогательной службы. — А в особенности с концепцией распространения генов. Лэш кивнул. — Стремление передать свои гены будущим поколениям наилучшим возможным образом. |
