— Слава тебе господи! Наконец-то моя внучка поумнела!

— Мы приезжаем на этот ваш знаменитый боксерский поединок. Я позвоню тебе сразу же, как только мы приедем в гостиницу.

Варумба уже выработала план относительно того, как охомутать Чеса. Очевидно, что он, как и любой отец двух дочерей, высоко ставит семейные ценности. Кроме того, Варумба успела понять, что он больше любит ту из них, у которой — дети. Так что, если ее единственная бабушка сможет произвести на него благоприятное впечатление, будет себя нормально вести и, главное, сумеет хоть ненадолго остаться трезвой, у Чеса, возможно, сложится благоприятное впечатление о Варумбе.

Варумба понимала, что пришла пора изменить жизнь кардинальным образом, и Чес для этого подходил как нельзя лучше. Другого такого шанса у нее никогда не будет.

* * *

— Здравствуй, милая, — проговорил Декстер, наспех клюнув жену в щеку.

— Здравствуй, золотце, — в тон ему ответила Розарита. Сейчас, когда до осуществления ее заветной мечты оставалось совсем чуть-чуть, она старалась быть заботливой и милой.

— Купила все, что хотела?

— Конечно. Два потрясающих платья. В Вегасе я буду лучше всех. Все мужики станут тебе завидовать.

Декстер выдавил из себя слабую улыбку. Ему казалось неподобающим, что женщина, которая ждет ребенка, станет щеголять в откровенно соблазнительных нарядах.

— А как у тебя? Как прошло первое занятие? — поинтересовалась Розарита, разглядывая свой безукоризненный французский маникюр.

— Нормально, — осторожно ответил Декстер, а про себя подумал: «Даже более чем нормально. Я встретил девушку своей мечты, и теперь она не выходит у меня из головы».

— Нормально — и все? — задала вопрос Розарита, подавляя зевок. — Преподаватель не сказал тебе, что ты — второй Харрисон Форд?

— К сожалению, пока нет.

— Ах он, негодник! — насмешливо проговорила Розарита. — Может, тебе следует показать ему записи с твоим участием? Пусть поглядит на тебя в деле. Он будет потрясен, дорогуша! — Она все же не могла совладать с собой, несмотря на все свои старания казаться милой. «Ну почему так получается? — грустно размышлял Декстер. — Ни слова в простоте! Что бы она ни сказала, во всем — подвох». Декстер вновь подумал о Джем. Эта девушка полностью оправдывает свое имя, она и впрямь настоящая драгоценность, красавица. Вот на ком надо было жениться. Но откуда ему было знать, что он встретит такую девушку! Увы, слишком поздно!

Несколько месяцев назад Розарита попросила у него развода, а он отказался. Если бы он только знал! Теперь уже ничего не изменишь. Как последний идиот, он последовал отцовскому совету и обрюхатил жену. Что же теперь ему делать? Просить жену, чтобы та избавилась от ребенка? Об этом не может быть и речи. Его мать сказала бы так: «Ты сам сколотил для себя эту постель, Дик Кокрейнджер, и теперь тебе лежать в ней до конца жизни».

— Может, поужинаем сегодня где-нибудь? — спросил Декстер, не испытывая ни малейшего желания сидеть дома и предаваться печальным размышлениям о том, что могло бы быть и чего не случилось.

— Хорошая мысль, — ответила Розарита, не испытывая ни малейшего желания сидеть дома и предаваться печальным размышлениям о том, что могло бы быть и чего не случилось.

— В котором часу мы завтра выезжаем? — спросил он, не переставая думать о Джем.

— Чес заедет за нами около девяти.

— Ты уверена, что хочешь поехать в Лас-Вегас? — осторожно спросил Декстер, втайне надеясь, что, может быть, жена передумала.