– А как поступил бы ты, окажись на моем месте? – Мамаев смотрел на Прищепова с искренним удивлением.

– Не подписывал бы бумаги, – ответил Артем. – Они – это деньги, которые ты сам у себя украл.

Зачем? Ты сам полез в петлю, даже не пытаясь себя обезопасить: Знаешь, чем это может кончиться для тебя?

– Догадываюсь, – чуть слышно произнес Мамаев. – Смертью.

– Да, – кивнул Артем, – рано или поздно тебя попытаются убить. Пока прислали нас, но появятся и другие. Возможно даже, что они уже здесь, – это очень возможно. Не понимаю: ты что, решил покончить жизнь самоубийством? Не самый дешевый способ ты выбрал. Даже не подумал, что расплачиваться по векселям придется Розе.

– Артем, – голос Рахмета стал мягким, – мы знаем друг друга довольно давно, но ты жил в несколько ином мире, чем я. Бизнес не делается бумагами. Можешь подписывать что угодно, брать на себя самые безрассудные обязательства, все равно успех дела решают личные договоренности. Деньги. которые я должен, – изначально грязные. Документы, подписанные мной, – это всего лишь прикрытие. Они должны были исчезнуть после того, как деньги обернутся и принесут прибыль. Пришлось бы наказать бухгалтера, допустившего халатность в обращении с документацией. В конце концов нет закона, который обязывает меня хранить документацию. Я договорился, подписал, но мои партнеры… Хотя я не знаю, они ли виноваты. Может, деньги не дошли до меня не по их вине. В общем, Артем, я сделал то, что делал всегда.

– Вы зря распорядились взорвать Мусу Корда, – внезапно сказал Банда.

Мамаев посмотрел на него недружелюбно:

– Это ваши фантазии?

– Нет, но, согласитесь, тяжело признавать свои ошибки.

Мамаев помолчал немного, а потом сказал неожиданно осипшим голосом:

– Уж не знаю, откуда вы узнали об этом, но сделал я это только из-за дочери. Моя единственная дочь, – он хотел ее убить! Что же я мог сделать?

Они всегда могли ее убить.

– Даже после гибели Мусы они чуть не убили нас обоих. – напомнил Бондарович.

– Я не знал, что вы попытаетесь втереться к нему в доверие, наш договор этого не предусматривал. От таких людей, как Муса, лучше всегда держаться подальше. Их раньше или позже убивают, а при этом любой может оказаться рядом.

– Но так подставляться! – покачал головой Артем. – Ведь ты и ее не спасешь, и сам погибнешь.

Кто ей тогда поможет?

– Никто, – кивнул Мамаев, – я прекрасно знаю, что никто, но ничего не могу сделать. Я сам готов пустить себе пулю в лоб. Честное слово! Я просто жду, когда мне станет ясно, что моя дочь в безопасности, а потом застрелюсь. Тогда мне будет все равно.

" – А что тогда будет с нами? – грустно усмехнулся Артем. – Как ты думаешь? Что тогда будет со мной и с Александром? У нас ведь свой счет, – А мне тогда уже все равно будет, – ухмыльнулся Мамаев.

– А мне нет, – резко ответил Артем, – я хочу со всем этим покончить! И покончу! И ты мне в этом поможешь. Ты понял?

– Нет, не понял.

– Подумай.

– Нет!

– Подумай получше!

– Нет! Я не хочу думать! Я не хочу жить! – Мамаев окончательно лишился самообладания. – Вы только усиливаете мои мучения!

– Вот! – закричал вдруг Артем. – И они этого хотят! Именно этого!

– Чего? И кто? – спросил Мамаев.

– Они хотят, чтобы ты пустил себе пулю в лоб, ответил Артем.