Назвавшись Рафиком, Мамаев был уверен в том, что или девушка, дойдя до кабинета, начисто забудет это имя, или же директор, если, конечно, он не знает никакого Рафика, воспримет это имя как марку микроавтобуса. Горячность Рахмета, казалось, убедила даже эту недоверчивую вышколенную девчушку.

– Хорошо, скажу! Не беспокойтесь! – взволнованно сказала регистраторша и, захлопнув окошко, быстро зацокала каблучками по коридору.

Рахмет повернулся и подмигнул через стеклянную дверь вестибюля стоявшему на улице Артему.

Прищепов одобрительно кивнул ему и, войдя в здание, поспешил по коридору вслед за девушкой из регистратуры.

Через минуту-две после того, как девушка вошла в кабинет, на двери которого поблескивала солидная табличка с надписью «Директор медицинского центра», дверь кабинета с шумом отворилась, из нее вылетел грузный лысый мужчина в дорогом костюме и опрометью бросился бежать к выходу. За ним, едва поспевая на своих каблучках, засеменила девушка, вызвавшая его.

– Кто он? Как его зовут? – спросил у нее на бегу директор.

– Не помню, – задыхаясь, с трудом проговорила девушка.

– Как он выглядит хотя бы?

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – черный такой. Я спешила вас позвать, не успела запомнить.

– Ни черта не понимаю, – дрожащим голосом сказал директор.

– А, вспомнила, он про «рафик» говорил, что ждать на улице будет… – обрадовалась девушка.

– Дела, – только и пробормотал директор, выбегая на улицу.

Девушка чуть не расплакалась, чувствуя, что не может сказать ничего толкового, но директору было сейчас не до нее. Он только раздраженно махнул рукой и хлопнул дверью. В этот момент от противоположной стороны улицы отъехал желтый рафик с пестрыми занавесочками на окнах. Мамаев, стоявший за углом, хищно улыбнулся, провожая взглядом директора. Тот пробежал за микроавтобусом метров сто, размахивая руками, затем так же быстро бросился назад, на ходу выхватывая ключи от своей машины.

Директор так торопился, что не только не запер, но даже и не прикрыл дверь в свой кабинет. Артем почувствовал некоторое разочарование, когда обнаружил, что не нужно вскрывать замок. В мгновение ока он оказался в кабинете и запер за собой дверь, благо запиралась она не ключом, а кнопкой. Впрочем, подумав немного, он опять открыл замок. Все равно у директора должны быть с собой ключи, так что защелкнутая кнопка не помогла бы. Если его обнаружат в запертом кабинете, то это взлом, и тут уж никак не отбояришься, если же в открытом – то можно будет наплести что-нибудь насчет того, будто он зашел сюда случайно и ненадолго.

«Или нет, даже не случайно. Ведь девушка из регистратуры сама направила меня сюда, – спохватился Артем. – Да, запирать дверь не стоит».

Артем быстро обвел взглядом кабинет. К счастью. бумаг в нем было мало, отсутствовали книжные шкафы и полки. И в ящиках письменного стола, напоминавшего письменный стол только формой, но никак не содержанием, тоже царила пустота. Скорее это был стол для всяких там междусобойчиков и пирушек в скромном служебно-дружеском ограниченном кругу. Да и весь кабинет, похоже, предназначался лишь для подобных дел. Здесь было полно всякой аппаратуры: магнитофон, видеомагнитофон, телевизор. Кроме того, в кабинете стоял широкий мягкий диван, который к тому же, наверное, и раскладывался, превращаясь в огромную кровать.

А вот карточку на имя Александра Бондаровича найти здесь было затруднительно, потому что в этом помещении не то что карточки или какого-нибудь другого документа – в нем вообще ни одной бумажки не было. Артем, приготовившийся к долгим и кропотливым поискам, несколько опешил и разочарованно обвел кабинет взглядом, не зная, с чего начать.