Тем временем бомбы продолжали падать, и многие из них – прямо в доки. Долгие периоды вынужденного удушающего бездействия, вызванные попытками военных моряков организовать посадку на корабли и отступление, прерывали моменты появления японских самолетов, приводившие людей в смятение. Визг падающей бомбы сливался с воплями беженцев. Затем следовал взрыв, который часто оказывался более тихим или менее впечатляющим, чем ожидали многие. Бомбы часто падали мимо, взрывались в гавани, поднимая фонтаны темной воды, или рвались в городе, за спиной беженцев, усиливая огненные языки пожаров. Но некоторые бомбы все же попадали в доки, и стоны только что раненных и тех, кто умирал, усугубляли ужас, царивший в гавани[1].

В этом кромешном аду Джуди сохраняла сверхъестественное спокойствие, временами, когда с неба сыпались бомбы, отходя под стальное прикрытие мостика. Для Джуди жуткие сцены войны и человеческих страданий были не в диковину. В годы, которые собака провела в Китае, она видела много страданий и сделанных в гневе выстрелов. Невозможно точно сказать, помогли ли эти воспоминания перенести хаос, творившийся в гавани, но такое предположение представляется обоснованным. Темперамент собак так же индивидуален, как и темперамент людей, и Джуди уже доказала свое хладнокровие и самообладание под огнем. Неудивительно, что она не позволяла безумию взять над нею верх.

Одним из первых кораблей, покинувших гавань, была канонерка «Скорпион», которая ушла из Сингапура еще 10 февраля, вскоре после того, как в предшествующие недели ее здорово потрепали японцы. Одним из членов экипажа «Скорпиона» был Чарльз Гудьйер, друг Джуди, еще в Китае пригласивший ее на свадьбу. Теперь Джуди стояла, положив передние лапы на леер, смотрела на проходивший мимо «Скорпион» и душевно гавкнула помахавшему ей с борта Гудьйеру.

Это был последний раз, когда люди видели Гудьйера или его корабль. Японские самолеты повредили «Скорпион». Позднее на пути на Яву канонерку добили корабли японцев.

Два небольших гражданских транспорта, переоснащенных под военные цели, отплыли в ночь на 12 февраля под прикрытием темноты. «Кунг Во», ободранное судно, некогда служившее паромом на Янцзы (Джуди часто переправлялась на нем, когда в более мирные времена служила на «Моските»), превратили в минный заградитель британских ВМФ. Теперь «Кунг Во» предстояло сыграть важную роль в эвакуации.

В предшествующие недели «Кунг Во», стоявший в гавани, неоднократно бомбили японцы. На судне осталось только три спасательные шлюпки, но даже они были пробиты осколками и пулями. Заметив это, несколько прозорливых людей уже отказались эвакуироваться на «Кунг Во».

В числе 140 беженцев, поднявшихся на борт «Кунг Во», была группа журналистов, в том числе Макдэниел, который ушел в порт сразу же после того, как закончил свой последний репортаж из разбомбленного города, британский специалист по отношениям с общественностью Генри Стил, австралиец Этоул Стюарт и молодая, очень хорошенькая китаянка по имени Дорис Лим. Дорис была помощницей Вонг Хай-Шена, более известного как Репортер Вонг. Вонг заслужил мировую славу своими фото и кинорепортажами зверств, совершенных японцами в Китае. Сделанный Вонгом снимок «Шанхайский ребенок», на котором был изображен брошенный новорожденный, плакавший в развалинах железнодорожного вокзала разбомбленного города, обошел весь мир как наглядное доказательство варварства японцев[2].