Она оглядела комнату. Радость прошедшего вечера, казавшаяся такой яркой и удивительной, теперь померкла, но нервы оставались напряженными, и Эни не сиделось на месте. Она не выдержала и подошла к Айриэлу.

Он обернулся.

Эни осторожно обняла его за шею.

— Габриэл знает, что ты мне помогаешь. Мы могли бы поддержать друг друга.

Айриэл не шевельнулся. Эни придвинулась еще ближе. Она не впервые целовала его, но сейчас ее поцелуй был связан с намерением получить нечто большее. Даже у Габриэла хватит ума не перечить Айриэлу, если бывшему Темному королю захочется с ней переспать.

Айриэл быстро поцеловал ее в затылок, но когда она прижалась к нему, взял за плечи и отстранил от себя, сопроводив неодобрительным взглядом. Этот взгляд все еще заставлял многих обитателей двора Тьмы трепетать и вжимать головы в плечи.

— То, чего ты хочешь… этого не будет, Эни.

— У нас получилось бы. Разреши, я попробую…

Она по-прежнему ощущала горьковатый вкус шоколада на его губах. В воздухе пахло дымом — курился какой-то мох. У Айриэла был вкус греха, и Эни сейчас хотелось напитаться грехом.

— Нет.

Айриэл сел на диван и забарабанил пальцами по средней подушке.

Эни уселась на другой край, вытянула ноги, уложив одну ступню ему на колени. Айриэл несколько удивился, но не сдвинулся с места.

— Ты никак дал обет безбрачия или что-то в этом роде?

Эни откинулась на подушку и свесила руку через подлокотник.

— Я не давал обета безбрачия, но не потащу в постель дочь Габриэла.

Он приподнял ее ступню и большими пальцами стал водить по пятке. От одного этого Эни была готова растаять.

— Я послушная девочка и стараюсь не нарушать правила. Никто не смеет затащить дочь Габриэла в постель. Выполняется. — Она стала загибать пальцы. — Мне нельзя одновременно касаться смертных и питаться их эмоциями. Выполняется. В отношении фэйри — тоже. Никакого секса, пока я не буду уверена, что никого не убью. Никаких стычек с гончими, чтобы они не убили меня. Сплошные «нет», «нельзя», «не смей». Что прикажешь делать?

— Ты спрашиваешь совета?

Сейчас перед ней сидел совершенно другой Айриэл. Нежный и заботливый. Эту часть себя он не показывал при дворе. Но Эни видела его таким, когда болела или была слаба. Эту сторону любили в нем и Лесли, и Ниалл. Для тех, кто ему дорог, Айриэл был готов сделать что угодно; особенно теперь, когда на нем не было бремени королевских обязанностей. Такая любовь бывает один раз в жизни; такая любовь сметает все преграды. Эни это понимала, даже если ее смертная подруга Лесли и новый Темный король были слишком безрассудны и не могли разглядеть потаенную сторону Айриэла.

У Эни не укладывалось в голове, как кто-то может отказать Айриэлу. Он ведь был совершенством. Ну, не совсем, но близко к тому. Конечно, это не относится к жутким экспериментам над ней, но в остальном он почти идеален.

Восхищение сменилось нарастающей досадой.

«Ну что, убудет от него?»

Он ведь был Темным королем — чудовищем, которого боялись даже кошмары. При дворе с ним могли сравниться только Габриэл и Бананак.

— Если совет — это все, что я получу, пусть будет совет.

Эни убрала ногу и подставила ему другую.

— Мне плохо при дворе. Не жизнь, а сплошные страдания.

Она вздернула подбородок, закатила глаза и позволила Айриэлу созерцать выплеск ее дурного настроения.

— Девочка, меня надутыми губками не возьмешь.

Он принялся массировать ей вторую пятку.

— Раньше срабатывало.

— Нет. Я знал: тебе приятно думать, будто ты можешь играть мною.