Возле тротуара стоял ее конь, вновь принявший облик автомобиля. Похоже, Эни намеревалась использовать коня в качестве оружия. В таком случае она не понимала, с кем связывается. Особого вреда Бананак это не причинит, зато изрядно разозлит. И тогда его сестрица наверняка нанесет ответный удар.

«И мне придется покалечить собственную сестру».

Девлин шагнул вперед, встав между конем и Бананак. Он не всегда испытывал любовь к своим сестрам-создательницам, однако поклялся всеми доступными ему способами оберегать их. Далее от себя самого.

Девлин подошел к Бананак почти вплотную, предупреждая ее возможные действия против Эни или коня.

Эни сердито глядела на него.

— Сестры всегда знают, когда их брат допускает ошибки.

Бананак нагнулась и коснулась щекой лица Эни.

— Но я не расскажу тебе, брат, про наши секреты.

Девлин мысленно взвешивал ее слова. Он не мог солгать Бананак.

«Жаль, что сейчас рядом нет Рей», — подумал он.

Если бы она владела его телом, ложь полилась бы сама собой. А сейчас как раз выдался такой случай, когда ложь неизмеримо полезнее правды.

— И ты не выдашь ему наши секреты. Правда, щеночек?

Она повернула Эни лицом к себе.

— Ты вернешься к нашему двору. Он может помочь. Ты же за этим явился, братец? Помочь?

Бананак через плечо Эни поглядела на него и усмехнулась.

Девлин ничем не выдал своего состояния и произнес лишь:

— Да. Я пришел ей помочь.

От большинства фэйри Бананак потребовала бы развернутого ответа. Но брату поверила. Она поцеловала Эни в лоб.

— Верь ему, малышка. Он у нас мудрый.

Слова Бананак всколыхнули внутри Девлина давно подавленные чувства. Ему стало не по себе. Что бы Бананак ни натворила, она оставалась его создательницей. Предать ее, как четырнадцать лет назад он предал Соршу… мысль об этом ранила Девлина.

«Только ради тебя, Эни».

Эни бросила на него мимолетный взгляд и, словно забыв о Бананак, направилась к своему коню. По дрожи ее руки, когда она открывала дверцу, Девлин понял, насколько ей страшно. Возможно, что к страху примешивался и гнев.

Он молча повернулся и пошел за Эни.

Девлин уселся на пассажирское сиденье, и Эни, едва услышав звук закрывшейся дверцы, резко тронулась с места. В зеркале заднего обзора виднелось лицо Бананак.

Эни включила музыку. Из колонок полились оглушительные звуки гитар и пронзительные голоса певцов. Девлин коснулся ее руки. Эни отдернула свою.

— Значит, ты помогаешь Бананак? — спросила она, не отрывая взгляда от дороги.

Живая машина неслась между металлическими. Эни мастерски лавировала, но Девлин все равно замирал, опасаясь услышать скрежет металла.

— Она сказала…

— А как ты думаешь, если бы я сказал ей, что хочу вытащить тебя из ее лап, она бы позволила нам уехать?

— Почему я должна тебе верить? — хмуро спросила Эни.

— Может, и не должна.

Ради Эни он только что предал вторую сестру, однако у него язык не поворачивался сказать Бананак: «Я не собираюсь убивать эту девчонку». Если бы ему пришлось выбирать между благополучием Страны фэйри и жизнью Эни, он бы действовал в интересах фэйри.

— Я пришел в ваш мир не затем, чтобы убить тебя или причинить тебе вред.

— Тогда зачем? — спросила она, вцепившись в руль.

Лучше бы этой полукровке никогда не привлекать к себе внимания Сорши, а теперь еще и Бананак. Жила бы себе тихо, насколько такое возможно для полукровок.