– Может, следовало объявить просто «малая готовность»?

– Не знаю. – Вернувшаяся к окну Дара теперь уже совершенно иным взглядом присматривалась к ездовым и к перегруженным телегам. – Но лучше перестараться, чем потом кровавыми слезами плакать. Жаль, – в голосе прорезалась досада, – что тщательный досмотр продуктов не провели снаружи обители…

Створ ворот как раз проезжала предпоследняя телега из каравана. Самые первые уже остановились возле складских помещений, возчики стали слезать с облучков. Зато на привратной башне вдруг наметилось усиленное движение воинов. Один указал вдаль рукой, второй отдал какие-то распоряжения, третий подхватил рядом стоящий горн, а четвёртый бросился к внутреннему краю стены с криками:

– Колонна всадников из Бурого распадка! Около сотни! Мчатся налегке! – Ветераны умели воевать, оставалось лишь пожалеть об их сравнительно малом количестве.

И тут же сигнал горна «Боевая тревога!». К тому моменту в створе ворот оказалась уже последняя повозка с громоздкими ящиками и корзинами. Но на крики воинов со стены «Проезжай! Быстрей!» возница отреагировал совсем не так, как от него требовали. Застопорил колёса своего транспортного средства, выхватил из-под облучка здоровенный топор и бросился к ближайшему охраннику. Мало того, из ящиков и корзин стали выскальзывать, словно черви из прогнивших яблок, полуобнажённые, но зато увешанные оружием люди. То же самое стало твориться со всем остальным грузом на других телегах и повозках.

– Враг проник в обитель! – Этот вопль одного из сержантов послужил главной искрой начавшемуся отчаянному сражению.

И сразу бросилось в глаза, что заранее подготовившиеся после поданного сигнала ветераны уже были начеку. Это сыграло решающую роль. Практически все воины охраны успели занять свои боевые места. Все двери и ворота (кроме главных) оказались закрыты. Да и в надвратных башнях действия велись штатные. Первым делом там выпустили с десяток голубей, которые всполошенной стайкой ринулись в небо, там слегка сориентировались и тотчас понеслись в сторону Кангара, ближайшего крупного города. Он находился в двадцати пяти километрах, и часа через два можно было ждать оттуда первую помощь в виде конной полусотни, а то и целой сотни.

Одновременно с отправкой голубей со скрежетом вниз устремилась тяжеленная решётка. От её мощного удара повозка с коробками и корзинами смялась на две трети своей высоты. Во все стороны брызнула кровь. Не все лазутчики успели выбраться из своих укрытий, замаскированных как ёмкости с продуктами. Раздались вопли первых умирающих. Особенные противовесы натянули тросы и цепи, закрывающие главные ворота. Они не сошлись до конца из-за мешающей повозки, но проход шириной в два метра – всяко лучше распахнутых на шесть метров створок. Тем более что и дальше придётся примчавшимся всадникам пробираться на подворье на четвереньках под решёткой во внутренний двор.

Защёлкали тетивы, засвистели стрелы. Обороняющиеся максимально воспользовались преимуществом в высоте и оружием дальнего боя. К тому же в самой обители, в каждом её помещении имелось солидное количество арбалетов, которыми умели пользоваться даже самые молоденькие, только недавно принятые послушницы. И, несмотря на огромное количество лазутчиков, оказавшихся на подворье, да огромное количество спешащих к ним на подмогу конников, исход штурма никак не мог быть предрешён. А при правильной и выверенной обороне удобно расположившиеся воины на крепостной стене могли выкосить со временем всех нападающих. Лишь бы им хватило меткости, выдержки и хладнокровия. Лишь бы они сейчас не сорвались в бессмысленную контратаку.