– Больше никогда не упоминайте в академии фамилию полицейского, занимающегося каким-либо текущим расследованием, – прошептал он, когда они дошли до лифтов. – Понятно?

Сабина была ошарашена.

– Господи, да каждый мог прочитать его имя на экране.

– Но не каждый знает Дорфера. Я выдал вам разрешение на посещение, но это еще не означает, что вы должны трубить обо всем.

Сабина прищурилась. Сейчас она рассердилась не меньше Снейдера.

– Вы допустили ошибку!

Он выругался по-голландски. Затем притянул Сабину ближе к себе. Она уловила аромат ванильного чая, которым Снейдер пытался заглушить запах косяков. Видимо, он чувствовал себя погано, раз снова курил травку.

– Мне очень жаль, что это случилось с Эриком Дорфером. – Снейдер пристально посмотрел на нее. – В последнее время он работал над несколькими делами и…

– Над какими?

– Это конфиденциальная информация, но он вышел на новый след в деле Centipede незадолго до того, как неизвестный стрелял в него ночью. Все произошло в его кабинете в главном здании. Но это останется между нами, понятно?

Сабина кивнула.

– О’кей, – сказал Снейдер. – Так что, если у вас на этот счет появится детальная и обоснованная теория, только с глазу на глаз.

Когда Мелани ровно в 18:00 подошла к своему бюро, полицейские из Федерального ведомства по уголовным делам уже ждали в фойе. В команде был даже врач Клары. Остальных мужчин Мелани знала по прежним расследованиям. Среди них не было ни одного отца семейства и ни одной женщины! Она собрала бы совсем другую команду. Хотя прокуратура была основным ведомством, ведущим расследование, она все равно не имела полномочий самостоятельно выбрать следователей.

Мелани пригласила команду к себе в бюро.

– Господа, спасибо, что пришли.

Она села.

Мужчины расположились за столом для посетителей. Секретарь Мелани принесла кофе и минеральную воду. Шейла ушла в свой угол, полакала воды из миски и легла на свою подстилку. Она привыкла к совещаниям в офисе.

– Мы ведем расследование против неизвестного преступника, – открыла Мелани собрание и посмотрела на врача. – Есть какие-то новости по состоянию Клары?

– Мы имеем дело не с обычным сексуальным маньяком. Не считая татуировок, она не подвергалась другим истязаниям. Признаков изнасилования тоже нет.

– Необычно… – вслух подумала Мелани. – Что насчет татуировки?

– Некоторым один год, другим несколько месяцев, пара совсем свежих. Тело десятилетней девочки развивается, меняется. Оно растет, а вместе с ним и татуировки на спине.

Мелани пришла в голову абсурдная мысль.

– А это могло быть причиной, почему ее целый год держали в заключении?

– Чтобы посмотреть, как изменится рисунок на ее коже? – Врач покачал головой. – Возможно.

Мелани требовательно посмотрела на Хаузера, и тот записал это в своем ноутбуке.

– Ее нашли в запущенном состоянии, грязную, со свалявшимися волосами, организм был обезвожен, в крови наблюдался недостаток сахара; похоже, она провела целый год без солнечного света. Кроме того, от побега у нее остались ссадины и резаные раны. Сильного истощения нет, она почти ни к чему не притрагивается, за исключением ветчины, – но в целом физическое состояние хорошее.

– А психическое?

– Она травмирована, по-прежнему не говорит ни слова и еще неделю будет находиться под интенсивным наблюдением врачей, пока не покинет больницу.

– Хорошо. Завтра утром в прессе появятся первые сообщения о Кларе, но мы будем и дальше оберегать ее от СМИ.