— Да ты что… — удивился Мартин.

— Она на уровне твоей Иржины.

Собственная жена для Мартина — наивысший критерий. Заслушав мой отчет, Мартин засветился от счастья и погрузился в мечты.

УСПЕШНЫЙ КАДРЕЖ

В заведение вошла девушка в вельветовых брюках и куртке. У стойки подождала подкрашенной воды и, видимо, собираясь ее выпить, направилась к соседнему столику; даже не присев, поднесла стакан ко рту и стала пить.

Повернувшись к ней, Мартин сказал: — Барышня, мы приезжие и хотели бы у вас спросить…

Девушка улыбнулась. Она была вполне миленькая.

— Ужасно жарко, и мы не знаем, что делать.

— Идите искупайтесь.

— Не худо бы. Но мы не знаем, где у вас тут купаются.

— Здесь нигде не купаются.

— Как это так?

— Есть один бассейн, но вот уже месяц, как воду спустили. — А река?

— Углубляют русло.

— Так где же вы купаетесь?

— Если только в Готерском озере, но туда самое малое семь километров.

— Ерунда, у нас авто, достаточно, если укажете нам дорогу.

— Будьте нашим экскурсоводом, — сказал я.

— Скорее автоводом, — поправил меня Мартин.

— Если так, то уж автоводкой, — сказал я.

— Автоконьяком, — сказал Мартин.

— И в данном случае самое малое пятизвездочным, — снова сказал я.

— Вы просто наше созвездие и должны ехать с нами, — сказал Мартин.

Девушка, смущенная нашей болтовней, наконец объявила, что охотно поедет с нами, но ей нужно кое-что провернуть и еще заскочить за купальником; нам, дескать, придется подождать ее на том же месте, и ровно через час она придет.

Довольные, мы смотрели ей вслед; удаляясь, она прелестно вертела попкой и потряхивала черными локонами.

— Видишь ли, — сказал Мартин, — жизнь коротка. Мы должны использовать каждое мгновение.

ХВАЛА ДРУЖБЕ

А мы пока снова отправились в парк. И снова оглядывали парочки девушек, сидевших на скамейках; случалось, какая-нибудь барышня и была миловидной, но ни разу не случилось, чтобы миловидной была и ее соседка.

— В этом есть какая-то особая закономерность, — сказал я Мартину. Уродливая женщина надеется, что ей перепадет кое-что от блеска красивой подруги, красивая же подруга надеется, что будет еще ярче блистать на фоне уродки; а для нас это существенно в том плане, что наша дружба постоянно подвергается испытанию. И я ценю именно то, что мы никогда не подчиняем наш выбор развитию событий или даже какому-то взаимному соперничеству; выбор у нас всегда — вопрос вежливости; мы уступаем друг другу более красивую девушку, подобно тем двум старомодным персонажам, которые никогда не могут войти в одну дверь, поскольку ни один из них не хочет позволить себе войти в помещение первым.

— Да, — сказал Мартин с умилением. — Ты отличный товарищ. Пошли посидим немного, ноги болят.

И мы сели на скамейку и, блаженно обратив лицо к солнцу, на какое-то время оставили без внимания все, что происходило вокруг.

ДЕВУШКА В БЕЛОМ

Вдруг Мартин выпрямился (будто подстегнутый каким-то неведомым нервным вздрогом) и метнул взгляд вверх по опустевшей аллее парка. Оттуда спускалась девочка в белом платье. Уже издали, хотя пропорции тела и черты лица были еще малоразличимы, от нее веяло каким-то особым, трудно определимым очарованием, какой-то чистотой или нежностью.

Когда девочка приблизилась, мы увидели, что она совсем юная, уже не ребенок, но еще и не девушка, и это повергло нас в состояние такого возбуждения, что Мартин вскочил со скамейки: — Барышня, я режиссер Форман, кинорежиссер; вы должны нам помочь.