Глава 5

А менты нам не кенты,

Лучше зеки, чем менты.

Ну какой из него кент?

Мент всю жизнь – он будет мент!

ВОСКРЕСЕНЬЕ 17.46

– О! Какими судьбами? – майор встретил гостя в дверях, поймал протянутую руку двумя руками и затряс, шелестя спущенными подтяжками. Прохиндейская рожа майора расплылась в столь радушной улыбке, будто не существовало для него большей радости чем лицезреть и трясти клешню столь дорогого гостя, – А я тут по домашнему, – как бы оправдываясь за неуставной прикид, майор за руку потащил гостя в дом.

Гость тоже улыбался, только другой улыбкой. Немного надменной, немного брезгливой и очень сильно себе на уме. На госте дыбился белоснежный костюм. На нетонкой шее гостя, где когда то бряцала якорная золотая цепь, остался незагорелый след – мода прошла, завяли веники. Гость не сопротивлялся приглашению, только сказал:

– Я тут мимоходом, вот и решил навестить, так сказать, неофициально, – говорил гость, старательно избегая слов типа «грядка», «ботва» и «я не понял» – мода на такие выражения слилась.

Проведя гостя через веранду в горницу, майор тем временем пододвинул гостю стул. Почесывая сквозь несвежую майку живот, ухватил с газовой плиты через тряпку кастрюлю и переставил на стол. Прихватил тарелку и половник и от души навернул гостю в тарелку из кастрюли свежайших бордовых наваристых щей с золотистой рябью.

Хлопнул себе подзатыльник и из морозилки выудил запотевшую поллитровку «Тигоды». Не забыл и про две рюмки в виде раззявивших пасти рыбок.

– А ведь у меня для тебя подарок, – осклабился гость, небрежно потряс в воздухе ключами с брелком и свойски сунул майору под майку к пышному телу. Майор загоготал от щекотки и принялся ловить ключи под майкой на пузе, будто блоху.

– Это что ж, еще одна машина? «Опель»? «Мазда»? Я ее тогда на дочку запишу.

– Нет, Иваныч, ошибаешься. Это не еще одна машина. Это катер. Прямо напротив твоей крепости пришвартован, – гость отодвинул от себя подальше тарелку с угощением. И не удивительно, на столе царил самый настоящий срач. Шкурки от позавчерашней колбасы, очищенная и надкушенная луковица, крошки и рыбья чешуя.

Теперь уже прохиндейская рожа майора расплылась точно как брикет коровьего масла на солнышке:

– Как тот с каютой в «Катерах и яхтах»?

– Именно как тот, который ты слюной закапал.

* * *

ПОНЕДЕЛЬНИК (следующий день) 10.18

Дверь отворилась без стука, и в кабинет ввалился низенький толстый ментяра, похожий на колобка. С аж майорскими погонами на обсыпанных перхотью плечах.

– Есть кто живой? – спросил по вертухайски зычно ментяра, в упор не замечая сидящего за голым столом Шрамова.

– Ух ты! – вежливо поднялся из директорского кресла Шрам, типа хотел протянуть посетителю руку. Да что руку? Наверное, хотел обнять дорогого гостя, к груди прижать, только вроде как стол помешал, – Дядька Макар! – кликнул Сергей Шрамов секретаря, – Вы знаете, кто к нам пришел?! Вы не знаете, кто к нам пришел! К нам пожаловал сам городской глава по милицейской линии города Вирши Иван Иванович Удовиченко.

– Осведомлен, – прожженная образина майора расплылась в хитрой улыбке, – Уважаю, – майор плюхнулся в гостевое кресло без приглашения, небрежно бросил на стол засаленную фуражку и пальцами пригладил потные волосы, – Да и мы не лыком шиты. Мы про тебя, Срамов, тфу, то есть Храмов, тоже понаслышаны.

– Кофе? – пропустив тонкий намек на толстые обстоятельства мимо ушей, предложил Сергей.